— Все, что могу, государыня. Все, что в моих скромных силах.
— Вы сже идете в Мосшкву, верно?
— Да, так и есть. Проклятый Шуйский сел там. Страной правит, людей травит и убивает. Татар на землю пустил, чтобы они разбой чинили. На кол такого царя, государыня. Не раздумывая и без суда.
— А кого сже… Кого… — Она как бы пыталась спросить, но играла в стеснение.
Сама тем самым подсказывала мне ответ.
— Мы, с людьми всеми этими, простыми… Казаками, да дворянами. — Начал, чуть тараторя и малость заикаясь, я. Играл как мог, прикидывался очарованным ее красотой простаком. — Земский Собор учинить решили. Димитрий, колдун, что вас удерживал, тоже не царь… Шуйский, тоже. Поляки…
Ждал ее реакции, но она тоже выжидала, что я скажу.
Хитра, стерва.
— Государыня, понимаю, что это ваши родичи, но не примет народ русский католика.
Выронил ее руку, перекрестился.
Но она после моего жеста вновь поймала ладони в свои, сжала.
— Зсшнаю, Игорь, понимаю. Другхая сштрана, иная вера. — Она еще чуть приблизилась ко мне, прижалась слегка. Я ощущал ее тепло несколько сильнее, чем прежде.
— Собор истинного Царя выберет, на веки вечные.
— Вы. Вы настоясщий лыцарь. Без сштраха и упрека. — Произнесла она, томно вздыхая. — Я могу вам доверитьсша.
Промолчал, вдыхая идущий от нее сладкий аромат и делая вид, что внимаю ее речам.
— Там в Мосшкве, этот Шуйский убил настоясщего государя. Димитрия. — Она опять вздохнула, приблизилась еще ближе так, что прижалась ко мне боком и повернулась немного вполоборота грудью.
Глянула в глаза.
Пришлось, играя роль, робко отвести взгляд, потому что в моем читалось бы, скорее всего, раздражение и напряжение. Все же глаза оттенок души, могли выдать даже опытного разведчика и интригана. Ведь противница моя была из числа таких же.
— Не смусщайтесь, Игорь. Не надо. Счего было, того не воротисшь. — Пошла наконец-то в наступление. — Но, мы сже молоды. У нас вся сшизнь впереди. Сштолько всшего мосшно сшделать.
Она вцепилась в мою руку, не выпускала ее. Говорила томно, прижимаясь все ближе.
Жар шел от тела, аромат пробуждал низменные эмоции, а она продолжала излагать свой гениальный по простоте план. Ей все, а мне… Да плевать что мне, стране то что? На кой черт Руси нужна эта девка?
Держись, Игорь и качай!
Но она говорила нежно, томно.
— Мы могли бы войсти в сштолицу вмесште. Я бы сштала васшим добрым другом.
Ага, вот так это значит называется.
— Да, могли бы. — Неловко ответил я, делая вид, что смешался и не понимаю, что происходит.
Ух и девка. Интересно, она со всем офицерским корпусом Лжедмитрия так себя вела? Как детей тогда еще не было-то, а? Или это уже от понимания, что если меня убедить не удастся, ей конец?
Делает ставку и играет на все, по-крупному.
— Я открою вам тайну, Игорь, хотите? — Это она почти что уже шептала мне в самое ухо.
Отчего мороз пробирал по коже и мурашки помчались по спине.
— Да, хочу… Очень. — Я тоже приблизился к ней.
Мы уже почти обнимались. Только вот руки наши были сцеплены.
— Войсшко все будет за васш. Вы, Игорь Васшильевисч, Царь! — Она сползла с лавки и стала на колени предо мной. — Посшмотрите на меня. Красшива ли я? Люба ли вам?
Черт. Вот здесь бы не дать слабину. Ты-то мне прилично так противна Марина Мнишек, но игра стоит свеч.
Глаза я не поднял, смотрел на руки ее, что лежали в моих руках.
— Да, думаю, да. Так и будет, государыня. Войско. Это одно. А вы… — Сбился специально. — Вы очень…
— Ну а расзш люба, то… — Она начала подниматься и забираться прямо ко мне на колени.
Ух ты черт, вот это напор.
Не ждал я такого. Это больше поведение распутных девок из моего времени. Я, по долгу службы бывал много где и работал много с кем, знаю о чем говорю. Но не думал, что вот здесь и сейчас, вот прямо чтобы так…
— Государыня, я не смею. — Пролепетал я, подавляя все негативные эмоции, которые испытывал к ней. — Я, я защищу вас, чего бы это мне не стоило. — Начал толкать заготовленную тираду, поднялся, обнял ее как-то слегка по-детски. За плечи, не за талию даже.
— Я обещаю, что… — Черт, врать-то как неприятно, но для дела! Игорь! Жги. — Обещаю, что вы войдете со мной в Москву. И станете возле тона.
— Обесшжаете?
— Клянусь.
Черт, а в этом же не было никакой лжи. Она действительно поедет со мной в столицу. И у трона ее будут судить. Так что, даже совесть моя чиста.
Выдохнул.
Она расценила это, как некий поворотный момент. Свою победу. Прижалась ко мне.
— Вы насштожящий лыцарь, Игорь Васильевич. Царь. Истинный Император. Вы подобно Цсезарю войдете в Мосшкву. Васш триумф осштанется в годах. А я, васш добрый друг… — Она сделала губки бантиком и потупила взор. Чертова актриса.
— А я буду с вами. Рядом.
— Государыня. — Я пытался лепетать как мог. — Но, ваши родичи, ваши поляки, осаждают Смоленск. Я должен буду воевать с ними. А еще, все ваши гетманы, офицеры, весь цвет шляхты, все славные рыцари… — Как же хотелось ляпнуть что-то про кровавых ублюдков, головорезов и упырей. Нельзя. — Весь цвет перешел к славному королю Сигизмунду. Я… Я… обязан бросить ему вызов, как защитник земли русской. Бросить перчатку.
— Мой лыцарь. Я знаю, чем тебе помошчь. — Проговорила она более собранно.
Я постарался опешить. А сам чуть ли не прыгал от счастья.
— Чем же, государыня? Вы же не воитель, не рыцарь, а очаровательная, прелестная государыня, пани, свет очей моих. Это я должен защищать вас, а не вы меня.
— У меня там есть друсзшья. Как вы верно заметили, родня. Панове. Шляхтичи. Я написшу им.
— Друзья?
Давай, давай! Жми, Игорь, вот оно!
— Да. — Томно проговорила она. — В васшем войшске много людей, как я висжу. Вы храбры как лев. Но, как вы сшказали, вы один…
Что есть, то есть.
Я один. Подле меня пока что нет тех, кто хочет меня спихнуть или марионеткой сделать, или нож в спину воткнуть. И это отлично. Всех несогласных я ломаю. И тебя, Мнишек, судя по всему, вот-вот сломаю. Хитро твоими же инструментами. На твоем же поприще.
Все это, что сейчас происходит, делается как фундамент будущей мощной интриги.
Качай, Игорь! Качай!
— Толковых бояр нет, государыня. Дворяне и казаки воевать умеют, но… Мы же бились с такими же, как и они. Хамами. А война с вашими родичами, это бой иного толка. Рыцари бьются с рыцарями, а у меня их нет.
Я нес какую-то околесицу, в надежде, что она заглотила удочку и сделает все, как надо. В целом — ситуация-то благоволила. Она уверена, что получила меня в полное свое распоряжение. Ляхи, ушедшие от Лжедмитрия к Жигмонту под Смоленск там угнетены им. А значит, с радостью перебегут в новый разросшийся стан.
Дмитрий, Игорь — им плевать. Хоть черт с копытами. Если этот человек сядет в Москве и сделает то, что было обещано — их это устроит. А вот Жигмонт — пошлет их далеко и надолго. Он им ничего не обещал.
— Но как, государыня? — Задал я вопрос, эмитируя растерянность.
— Велите дать мне перо и бумагу, мой лыцарь. Я напишу несшколько сштрок Яну Сапеге.
— Славный рыцарь, государыня, наслышан о нем. Но… — Я потупился. — Он же тоже один.
Давай еще, кому ты можешь писать и кого позвать служить мне?
— Ясшновельмосшный пан с ним сотни шляхтичей, а еще… — Она крепко обняла меня. — Есшть еще один касзшак. Опасшный, лютый, хам… — Мастерски выдержала паузу. — Но, он весзучь, как сшам дьяболо. И с ним мносшго опытных воинов.
— Кто он?
— Сзарутский, гетьман войска донсшкого. Но, Игорь. Он… — Она прижалась сильнее. Так, что я ощутил биение ее сердца, а еще…
Черт, да у нее в корсете стилет! Мои вояки не обыскали эту барышню, вот это упущение.
— Я боюсшь его. — Пролепетала Мнишек.
Ох и лиса. Еще и вооруженная и готовая, судя по тому, что говорил Трубецкой, пустить оружие в ход. Своего фаворита хочет тоже вытащить. Держать подле себя, как запасную карту.