— Да, но… чёрт возьми, — опускаю лоб на кулак и закрываю глаза, вновь ощущая уже привычные вымотанность и усталость.
— В чём дело, ангел?
— Они уничтожили мой дом. Наш с сестрой дом. Я не планировала жить здесь после того, как Хлоя вернётся, но… Мне словно под кожу забрались мерзкие черви и снуют тут, вынуждая меня ощущать что больше я сама не принадлежу себе. Что я больше не я и у меня нет больше ничего, что делало бы меня мной. Что давало бы хоть крошечный шанс сохранить что-то из прошлого.
Марк обнимает меня, притягивая к себе, после чего вновь говорит вещи, которые просто не ложатся на моё понимание того, что между нами происходит, а главное того, как ко мне относится этот мужчина.
— Детка, мне жаль, но это меньшее из того, о чем стоит переживать. Я всё равно бы не позволил тебе жить здесь ни сейчас, ни потом. Потому что только если ты будешь рядом я смогу защитить тебя. Найдём твою мелкую и со всем разберёмся, но, Алана, — делает паузу, приподнимая меня от стола и заставляя посмотреть в его тёмные, затягивающие в свои глубины глаза, — Я не отпущу тебя.
— Марк, я…
— Пойдём, тут больше нечего делать, — не желая слушать мой протест, мужчина взял меня за руку и повёл вниз, — Если нужно забрать что-то из вещей — давай. Но быстро. Нельзя быть уверенными, что за нами нет хвоста и какой-нибудь несчастный бедолага не решит закончить сегодня свою никчемную жизнь, напав на нас.
Решаю отложить выяснения на потом и следую за мужчиной, находу обдумывая хотела ли бы я вообще что-то забирать.
Но всё же здесь есть вещи, которые по-настоящему мне дороги. И я прошу полчаса, в которые собираюсь уложиться. Марк держался неподалёку, пока я ходила туда-сюда и собирала вещи, которые не готова была оставить за спиной. По сути, это были мелочи, но память штука странная. Какой-нибудь ободранный брелок может значить для нас гораздо больше, чем колье с бриллиантами и сапфирами, выкупленное на аукционе за баснословные деньги.
Так было и в моем случае. Пара фотоальбомов, брелок из тира, где мы с Роксаной на вечеринке в честь Хеллоуина напились и одним только чудом не расстреляли бедного паренька, работающего в тире, цветными пульками. Чтобы от нас скорее отделаться, он вручил каждой по брелку и, счастливые и довольные собой, мы удалились.
А ещё я взяла плюшевого медведя из комнаты Хлои. Того, кто был парой для медведя, которого она взяла с собой в день исчезновения. Когда родители подарили ей первого, она была ещё совсем маленькой и очень переживала, что медвежонок будет чувствовать себя одиноко без друга.
Так появился второй.
И я подумала, что когда моя малышка вернётся — я отдам его ей, чтобы вызвать в сознании ощущение, что она дома. И теперь всё снова будет в порядке.
Собрав небольшую сумку я хотела было понести её вниз, но Марк выхватил её из моих рук и зашагал вниз по лестнице, уверенной походкой преодолевая ступеньку за ступенькой.
— Сегодня поедем в дом и какое-то время побудем там. По крайней мере ты точно. Я постараюсь быть рядом, но некоторые дела требуют моего присутствия в городе, — закрывая багажник, говорит мужчина, когда мы покинули дом и вышли на прохладную вечернюю улицу.
— Ничего нового, — с печалью глядя на дом, который, возможно, больше не увижу, отвечаю я.
— Эй, — оказавшись рядом, Марк аккуратно обхватывает моё лицо ладонями, вновь пытаясь сделать так, чтобы наши взгляды переплелись, — Всё будет в порядке, слышишь? У тебя будет новый дом. Хоть десять, если захочешь. Знаю, что сейчас всё дерьмово и понимаю, что ты чувствуешь, но это не конец. Пока ты не сдаёшься — никто не сможет тебя победить.
Закусив губу, я задумываюсь о том, что наверняка мужчина проживал что-то похожее. Ведь в своём доме он видел смерть матери и собственными руками убил отца.
Так что… вероятно, он знает, о чём говорит. И в этот раз у меня точно нет ни единого повода, чтобы ему не поверить.
Следующий день для меня оказался максимально неожиданным. В дом мы приехали за полночь и я тут же упала спать, пока Марк ушёл поговорить с Лукасом и узнать нет ли новой информации, которая могла бы оказаться для нас полезной.
Ночью мне снова снились кошмары, и каждый раз, когда я подскакивала в ночи, Марк был рядом и успокаивал меня в ту же секунду, будто и вовсе не спал, а просто лежал рядом. В памяти осталось воспоминание, в котором я до конца не уверена. Точнее, не уверена, было это на самом деле или являлось частью сна.
Помню, как просыпаюсь и в полудрёме открываю глаза, видя перед собой Марка, лежащего рядом и наблюдающего за мной. И в тот момент это показалось мне очень интимный и глубоким. Будет он охранял мой сон и наблюдал за тем, чтобы никто и ничто не посмел меня потревожить.
Но когда я проснулась — его рядом уже не было.
Сначала я подумала что он вновь уехал по своим «бандитский делам», но всё оказалось куда интетеснее. В кухне меня ждал завтрак, а на столе лежала записка: «Ты должна съесть всё, иначе я передумаю. Как закончишь — выходи на задний двор. Жду тебя там».
Первым импульсом было, конечно же, ослушаться и сразу пойти туда, куда указал Марк. Но ведь мы оба два упёртых барана и на моё упрямство он с лёгкостью ответит своим.
Поэтому я неспешно съедают завтрак, размышляя о том, что ожидает меня на заднем дворе. И ни одна моя версия не смогла превзойти реальность.
Потому что когда я вышла на улицу и моё лицо озарило ещё тёплое осеннее солнце, я застала там Марка, вальяжно развалившегося в плетёном кресле. В одной его руке был пистолет, а во второй он держал какую-то тканевую салфетку.
— Привет, красавица, — почувствовав моё присутствие, мужчина поднял на меня глаза, продолжая натирать оружие, — Готова научиться давать отпор плохим парням?
Глава 43
— Не спеши, детка, — ухмыляется мужчина, когда я, не успев толком прицелиться, разряжаю полную обойму, выплёскивая всю свою злость. В мишень попадаю хаотично и совершенно неумело, но на душе становится немного легче.
— Я не спешу, не мешай снимать напряжение, — с вызовом смотрю на Марка, в глазах которого горят озорные огоньки. Он явно забавляется.
— Снимать напряжение будем по-другому, не занимайся ерундой, — устраивается сзади и перехватывает пистолет из моих рук, вновь заряжая, — Внимательно, Алана. Сосредоточься, выбери цель и нажимай на курок при выдохе.
Мы упражнялись уже более трёх часов. Мышцы ныли от постоянно вытянутых рук и тяжести пистолета, который я сжимала в пальцах так, будто от этой штуковины зависело то, выживу я или упаду в пропасть.
Поначалу держать в руках оружие было не по себе, но я постаралась абстрагироваться и переключить внимание на сам принцип его работы.
— Ощути его вес в руках, — впервые всунув пистолет мне в руки, Марк стоял позади, обхватив мои ладони снаружи.
На вид оружие казалось более лёгким. Но на самом деле в этой маленькой штуковине было чуть больше килограмма. Это ничто, если говорить о весе любого предмета, но достаточно много если стоять с ним на вытянутых руках несколько часов.
Но в самом начале я этого ещё не знала.
— За какое время я научусь безошибочно попадать в голову? — спрашиваю шутливо, но, как вы знаете, каждая шутка содержит капельку правды.
В моем случае, скорее, в этой шутке лишь капелька шутки. Потому что я искренне намерена использовать эту забирающую жизни штуковину по назначению столько раз, сколько потребуется, чтобы наказать каждого, кто причастен ко всей херне, которая приключилась в моей жизни.
За каждую отнятую жизнь девушек. Не только тех, кто погиб, но и тех, кого лишили нормальной жизни, принудив к обслуживанию мерзких подонков, не имеющих ни достоинства, ни чести, ни морали. Только деньги и грязные душонки.
— И где тот растеряный оленёнок, который чуть ли не в истерику впал когда я, уходя, оставил пушку в номере?
— Этого оленёнка больше нет, Марк.