Значит, скорее всего, они решат сжечь какую-нибудь деревню. И, скорее всего, ближайшую к своим границам, да не просто ближайшую, а такую, чтобы можно было добраться до нее по той же Пайе, и уйти так же.
— Простая логика, — сказал я, объясняя свою цепочку умозаключений Фиену и Герту. — Тот, кто остался в поместье «на хозяйстве», захочет оправдаться перед главой рода за свой грубейший прокол. Поэтому ему нужна относительно легкая цель. В крупную деревню он не пойдет — особенно в такую, где есть ученица Цапель. Должен понимать, что еще и с Цаплями закусываться Воронам сейчас совсем не с руки — как бы слабы они ни были, а все-таки городская Школа. У них же Тверн — основной выпас. Так что по течению Пайи остается только деревня Пай-Прет. И вот тут мы сделаем так…
…Главное неудобство моего плана состояло в том, что многие из тех учеников, которые только что участвовали в операции по перетаскиванию зерна, должны были вскоре после этого, без отдыха, осесть в деревне Пай-Прет встречать врагов.
Но я решил, что так все-таки проще, чем отправлять из поместья слишком большой отряд. Не так уж у нас много старших учеников, а поместье нельзя оставлять совсем беззащитным — на тот случай, если Вороны проявят больше, чем обычно, слабоумия и отваги, и все-таки отправятся штурмовать его.
Так что из поместья к нам на подкрепление отправился сравнительно небольшой отряд третье- и второранговых бойцов под предводительством мастера Блея Гарта (того самого, которого я в разговоре с Фиеном заклеймил «слишком молодым») и еще двоих подмастерьев. Этого всего, как я счел, хватит для отражения атаки — если как следует подготовиться.
Готовиться мы начали, не мешкая: существовала вероятность, хотя и небольшая, что Вороны нападут той же ночью, что мы угнали у них зерно — хотя я ставил все-таки больше на следующую ночь. Всех крестьян моей волей выселили: для этого чуть дальше в лесу они под присмотром (и с помощью) учеников выстроили несколько больших землянок. Дома же долго поливали водой, чтобы их сложнее было поджечь.
— Самое неудобное, — заметил я, — что это придется повторить завтра, потому что они высохнут за день.
— Да пусть бы и сожгли, — легкомысленно дернула плечом Лела Он. — Не так уж долго крестьянам отстроить все заново! Не зима же.
— А как же милосердие и сострадание к другим? — уточнил я у нее с интересом.
— К крестьянам? — фыркнула она.
В глазах стоявших рядом Герта и Тейла Якри читалось полное понимание Лелы и непонимание меня.
Что ж, столица строилась не в один день.
— Довод, — сказал я. — Но если крестьяне в конце лета будут строить новые дома вместо того, чтобы убирать урожай, они могут не успеть подготовиться к зиме. Значит, больше из них умрет в холодные месяцы. Значит, на следующий год будет меньше налогов. Если вам даже младенцев не жаль, подумайте о величии и репутации Школы. Тем более, что цена вопроса — всего лишь несколько лишних часов не самого сложного труда для нас!
— Нет, ну младенцев жаль, конечно… — пробормотал Герт. — Хотя деревенские младенцы не такие, как наши! Они грязные, тощие и некрасивые.
— Если их отмыть и откормить, будут почти такие же, — заверил я его. — Хотя наши братья, конечно, лучше.
Герт хмыкнул.
— Ладно, труд — так труд!
И очень хорошо, что я не стал тратить время на возвращение и вызов подмоги, а также не поленился приказать облить дома сразу же: Вороны напали тем же вечером.
Я был уверен, что если они и подойдут, то глубокой ночью, поэтому отправился спать задолго до заката, и попросил Якри распределить вахты так, чтобы меня разбудили во время «собаки» — то есть за пару часов до рассвета. Лег я в одном из домов, просто на широкую лавку, скинув на пол тюфяк, который заменял крестьянам постельное белье. Не самая приятная обстановка: в доме было довольно чисто, но под полом скреблись мыши, а по стенам бегали насекомые — не говоря уже о мухах, которые крутились прямо в воздухе и с которыми тут явно даже не пытались бороться. Однако усталость последних дней и привычка засыпать «по свистку», когда надо, сделали свое дело: я спал крепко и проснулся только тогда, когда Герт (он, наоборот, пожелал быть в первой смене) тронул меня за плечо.
— Что такое? — спросил я, садясь на лавке.
— Баржа идет по реке, — лаконично сказал брат. — Мастер Гарт сказал, что видит там одного высшего ранга, и двоих или троих перворанговых.
— Значит, хорошо, что Гарт успел сюда добраться, — сказал я.
— И хорошо, что ты вчера приказал разрыть отмель, — сказал Герт возбужденно. — Ну ты и голова, Лис! Как только додумался?
Я не мог сказать: «Опыт», — так что просто хмыкнул.
— Книжки читай не только развлекательные, у тебя тоже идеи не хуже будут появляться.
В составе нашего отряда — многие, как и я, только протирали глаза — мы прокрались к берегу, стараясь не шуметь. Закат только-только отгорел, небо над верхушками деревьев оставалось темно-синим. Звенело комарье, и мы по очереди натирались едким вонючим маслом по рецепту Тильды. В своем мире я бы его запретил — нас по одному запаху за километр унюхают! — но тут смысла в скрытности не было, когда все с пятого ранга и выше умеют видеть внутреннюю энергию. А спрятать эту энергию, «свернуть» ее внутрь тела или размыть, никак не получается, я уже узнавал. Во всяком случае, ни Фиен, ни Боней этого фокуса не знали и не знали никого, кто бы знал.
Мы заняли места на берегу.
«Увидят нас — и не будут высаживаться», — подумал я.
Ну что ж, тем лучше. В таком случае можно сразу приступить к переговорам… Или ко второй фазе «Ощипанного ворона».
Лично я бы точно приказал отвернуть, если бы углядел, что нас встречает целый большой отряд с целым мастером в составе.
Но Вороны не отвернули. Звуки над водой разносятся далеко, и я услышал яростный вопль:
— Они думают, что жалкие третьеранговые ученики нас задавят⁈ Их почти вдвое меньше! И у них наше золото! Тем, кто найдет пропажу, лично подарю по слитку!
Ого, то есть управляющий таки раскололся, что у него украли золото? Потому что высший ранг, который ведет этот отряд — не управляющий, у того был первый… Хм, или управляющий хранил у себя в кабинете «общак», а не личную кубышку? Это, кстати, объяснило бы, почему так много…
Баржа подошла к самой заводи,