— Да, Цапель воспринимают в Тверне, как союзников Флитлина. Я сама приложила к этому руку: мне требовалась связь с сильным феодалом. Хотя если бы я знала, что он вызовет пристальное внимание двора, я бы, скорее, выбрала кого-то другого, — усмехнулась она.
— Не думаю, что это именно внимание двора, — поправил я. — Мне кажется, это личная операция Оровина.
Сорафия обдумала мои слова несколько секунд.
— Возможно, — сказала она наконец. — Императоры уже не те, что раньше. Энгеларт слабее, чем его отец, а тот был слабее, чем его дед. Возможно, Оровин не счел нужным посвящать патрона в свои махинации.
Мы добрались до поворота — и я с облегчением увидел импровизированную баррикаду и стоящих перед ней лошадей с нашей повозкой. Никто их не увел, если на баррикаде кто и был, то они все разбежались. Улица оставалась безлюдной.
— О, удачно, — сказал я. — Сможете доехать с комфортом. Давайте помогу вам сесть в повозку…
Но сначала я погрузил Ясу, кое-как пристроив ее на сиденье.
— Жаль, что не удалось пообниматься с вами подольше, — заметил я, подсаживая Сорафию.
— Вы это переживете, — весело ответила она.
Я помедлил, прежде чем опять залезть на облучок. Стараясь балансировать между шутливой и серьезной интонацией, прговорил:
— Не переживу. Я ощутил вкус счастья — и вскоре зачахну, если вы не станете моей женой!
Боней усмехнулась.
— Знаете, Лис, ваше чувство юмора…
— Я серьезен, — перебил я. — Я увидел ваш удар — и понял, что просто обязан предложить вам еще раз. Сора, вы стали Великим мастером, чтобы спасти нас с Ясой. Сколько вам осталось жить — лет пять?
— Примерно столько, да, — ответила она очень мягко. — Учитывая мой возраст и состояние здоровья.
— Прошу вас, доверьтесь мне. Выходите за меня — и позвольте мне заняться проблемами вашего рода и Школы! Это добавит вам несколько лет жизни.
— А вам даст собственного Великого мастера? — хмыкнула она.
— Я предлагаю не поэтому.
— Не боитесь, что брак будет не только фиктивным? Что я потребую исполнения супружеского долга?
— Не больше, чем я боюсь победы на турнире, выгодного контракта или других приятных вещей.
— Ну знаете ли. Слухи о невероятных умениях Цапель в постели сильно преувеличены, Лис, — проговорила она сухо. — И я советую вам тогда обратить внимание скорее на ту девочку, что вы несли на плече… и поглаживали за задницу, если мои старые глаза меня не подвели.
Что, правда поглаживал?
Тут, задним числом, я сообразил, что, действительно, было дело. А я даже не отследил! Рука двигалась автоматически.
Кажется, я покраснел.
Сорафия усмехнулась.
— Я подумаю над возможным брачным союзом между нашими Школами, Лис. Моя младшая внучка растет умной и уравновешенной не по годам — куда умнее, чем я была в ее возрасте, это точно. С ее твердым характером и упрямством, вероятно, она через несколько лет сможет составить вам удачную партию. Но пока ей только восемь. Вам придется подождать.
Меня самого удивила вспышка злобы, разочарования и раздражения, которые пришлось подавить после этих ее слов.
— А вам не приходило в голову, Сора, — сказал я, не вполне изгнав горечь из голоса, — что я предлагаю не только ради наших Школ? Но и ради вас? Что вы мне небезразличны? Или мой возраст — действительно такое уж непреодолимое препятствие? Разве я похож на обычного подростка?
— Вы не выглядите ребенком, Лис, вы не ведете себя, как ребенок, но я знаю, сколько вам лет, чего вполне достаточно. Однако не это главная причина.
— А какая главная? — хмуро спросил я.
— Я в трауре, — проговорила она холодно.
По кому, интересно? По тому любовнику, которого казнили на ее глазах?
— Прошло уже много лет, — осторожно сказал я. — Увы, у вас нет времени ждать ни пока я окончательно вырасту, ни пока окончится ваш траур…
— Я всегда буду в трауре, — перебила она, — так что слова об ожидании бессмысленны.
Интерлюдия. Яса Керн и Сорафия Боней
— Я думала, все, конец, — пробормотала Яса, потирая лоб. — А у меня только шишка, и она почти не болит!
Она сидела в кресле возле кровати Боней и осторожно ощупывала лоб. Сама пожилая Цапля аккуратно укладывалась в кровать с помощью своей еще более пожилой служанки, которая очень осторожно поправляла гору подушек, чтобы ее хозяйка могла на них опереться.
— Твоя красота тебя спасла, — усмехнулась Сорафия. — Только не надо думать, что всякий раз будет так везти.
— Не буду… говорите, Лис Коннах нес меня до самой резиденции?
— Именно. И не упустил случай тебя основательно ощупать, — со смешком проговорила Боней. — Уж прости мальчику шаловливые ручки, он явно делал это неосознанно.
Яса слегка покраснела, но только тряхнула головой.
— Было бы о чем печалиться! Хотя… — тут она нахмурилась. — Мастер-наставница, что насчет его предложения брака? Он его не повторил, случайно? Мне показалось, я что-то слышала сквозь сон…
— Повторил, — безмятежно ответила Боней. — Я сказала, что Альиона может ему подойти, но она пока еще слишком молода. Мы посмотрим, что из этого выйдет.
— Альиона? — переспросила Яса.
— Моя младшая внучка.
— Впервые слышу ее имя!
— Да, я их слишком берегу, — вздохнула Сорафия. — И знаю, что уже пора соприкасаться с реальной жизнью — во всяком случае, старшей… а все-таки.
— Такое ощущение, что это слово мне знакомо, но в другой связи… — нахмурилась Яса.
— Альиона — «звезда» по древнеэремски, — объяснила Сорафия с легкой грустью в глазах. — Моя дочь была романтически настроена, называя детей. Младшего зовут Эмас — «ветер» на том же языке.
— Мне надо было внимательнее учить языки, — улыбнулась Яса. — Впрочем, у меня вряд ли будут дети, так что придумывать им красивые имена не грозит.
— А! Деточка, от этого никогда нельзя быть полностью застрахованной, — фыркнула Сорафия. — Дети заводятся совершенно неожиданно, порой даже когда ты их не рожала…
Они помолчали. Служанка хлопотливо устроила Боней в постели, предложила ей лекарство. Та молча выпила.
— Вы стали Великим мастером, да, наставница? — тихо спросила Яса.
Руки служанки замерли.
— Не бери в голову, — сказала Сорафия. — Рано или поздно это должно было случиться.
Яса сжала кулаки.
— Вы стали Великим мастером! Вот почему этот мальчишка так настойчив!
— Возможно. Но он прав в одном — союз между нашими Школами и родами сейчас очень желателен и выгоден, причем нам даже больше, чем Коннахам.
Яса закусила губу.
— А если…
— Что?
— Да нет, глупости, — она тряхнула головой. — Я просто подумала… Если он такой ценный союзник —