Натягивая теплые колготки, она думала – переодеваться или нет. Вдруг гулять пойдут. Глянула в окно – мрачно и сыро. Значит, вряд ли. В комнату заглянула мама, спросила:
– Кто этот парень?
– Это Олин друг из школы Сатпаева. Его и Андрей знает.
Мама успокоилась. Раньше Айша недоумевала, для чего нужен полный расклад с именами и фамилиями тех, с кем она шла гулять. Тогда-то мама и рассказала одну историю. Давным-давно, когда город только строился, две сестры возвращались с танцев. Одну из них у калитки кто-то окликнул. Она отошла, ее сестра вошла в дом, понимая, что позвал кто-то из знакомых. Больше никто ту девочку не видел – ни живой, ни мертвой. Потому мама и внушала, что надо говорить, с кем и куда идешь. «Чтобы знать, где тебя искать. Вот появится у тебя своя дочка, тогда и поймешь меня», – так повторяла она. Женя все сделал верно: пришел, представился, даже сказал фамилию. Тот факт, что его знали Оля и Андрей, маму успокоил окончательно.
Они спустились вниз, да там и остались. В щелях подъездной двери тихо подвывал ветер. Периодически кто-то входил, проверял почтовый ящик, вытаскивал газету и шел наверх. Айша здоровалась с соседями, стесняясь, будто делала что-то неприличное, хотя они с Женей лишь разговаривали. У нее даже мелькнула идея предложить ему перейти в другой подъезд, но она тут же ее отмела. Свои соседи все увидели, получается, и другой подъезд увидит.
– Мне кажется, мы с тобой могли бы стать хорошими друзьями, – сказал Женя и придвинулся к ней.
Ей показалось, что он хочет взять ее за руку. Если бы это произошло, Айша бы точно упала в обморок на грязный пол. Но он этого не сделал. От него пахло одеколоном. Даже если бы он больше ничего не сказал, одного этого момента было достаточно на всю жизнь. Это Айша поняла ясно.
– Мы и так друзья, Женя, – ответила она.
– Какие вы все-таки еще маленькие… – сказал он с каким-то странным сожалением.
Он начал рассказывать про свою девушку Людмилу, про то, что они уже давно вместе, что она хочет ехать поступать в тот же город, куда собирается он.
– А как же Оля? – спросила Айша. Вопрос «А как же я?» у нее не возник. В длиннющей очереди к этому парню ее место последнее.
– Ни Люда, ни Оля не тянут на жену военного. А вот ты…
Айше бы растаять от такого комплимента, но вместо этого некстати подумалось, что она даже не умеет готовить борщ. Какая же из нее жена? Да еще и военного…
– Немного осталось, полгода доучиться. И уеду я отсюда насовсем, – продолжил он.
В этом они с Олей походили друг на друга. Та тоже мечтала скорее вырваться из Жанатаса.
– А ты ответишь, если я напишу тебе письмо?
Его вопрос так и сгинул в том ноябрьском дне, потому что в подъезд вошла Оля.
Андрей недоумевал, что за кошка пробежала между девчонками. Он и не догадывался, что виной всему Женя, который иногда мелькал в их районе в своем глеб-жегловском плаще. Когда Оля перестала ходить с ними в школу и пересела от Айши за другую парту, Андрей начал выяснять причину.
– Что случилось? Из-за чего поссорились? – пытал он и ту и другую.
– Отстань, – вот и весь ответ.
Айше было стыдно рассказывать все детали. Тогда, в подъезде, она не смогла выдавить ни слова. Оля смотрела на нее и смотрела. Лучше бы крикнула что-то, обозвала… Но ведь ничего крамольного и не было. Только мысли, только стихи. Женя в итоге отправил ее домой, сам пошел провожать Олю. О чем они говорили, Айша так и не узнала.
На следующее утро Оля пришла сама. Айша и ждала, и боялась ее визита.
– Он хотел сделать тебе сюрприз на день рождения. Мы говорили о тебе.
Только эти слова можно было произносить, только эти. Другие могли навсегда разрушить их дружбу. Айша оборонялась ими, как щитом, сама начиная верить, что все так и происходило.
– Покажи мне свою тетрадь, – попросила Оля. Она не разувалась, не проходила в квартиру, так и стояла в коридоре.
Айша оглянулась на комнату. Оттуда выглядывала настороженная Назик. «Пойти туда и сказать, что не могу найти тетрадку». Но это равносильно тому же, что и сказать правду. Тогда зачем нагромождать вранье?
– Я не могу тебе ее показать, – убитым голосом ответила Айша, понимая, что все, это конец. Никогда она не объяснит Оле стихи, посвященные Ж.
– Понятно, – бросила Оля и ушла.
Женя не появлялся. Расколов троицу, он жил своей жизнью. Андрей догадался, что поругались девчонки из-за парня. Видимо, сопоставил факты и понял, что из-за слащавого комсорга Жени. Приходил к Айше и зудел, какие же они дуры. Наверняка то же самое говорил и Оле. Но та перестала общаться с Айшой на долгие месяцы.
Помог счастливый случай, если можно так назвать желтуху, которой Айша заразилась от соседки. Так уж вышло, что из их подъезда в одной палате лежали сразу три девчонки. И каждая считала, что не она стала виной локальной мини-эпидемии. Как только Айшу забрали в инфекционное отделение, ее мама перемыла со стиральным порошком все перила, потому что врач сказал, что кое-кто, возможно, трогал их заразными руками, отсюда и коллективное попадание в больницу.
К Айше приходили посетители, стояли под окнами, в палату никого не впускали. Днем появлялись одноклассники с яблоками, вечером мама – с творожной запеканкой. Андрей дурачился, пел серенады в честь скорейшего выздоровления. Он ради этого даже приволок гитару, но выяснилось, что играть на ней не умеет. Обещал в следующий раз притащить какого-нибудь виртуоза для музыкального сопровождения.
А однажды он привел и Олю. Как ему это удалось, навсегда осталось тайной. Мальчишка, который попал в их город совершенно случайно, стал тем, кто нашел нужные слова и не дал развалиться дружбе. Айша передала Оле записку, в которой было только два слова: «Прости меня». Та прочитала, сунула в карман и кивнула. С того момента Оля стала приходить каждый день. Топор войны был зарыт под окнами инфекционного отделения. Медсестры, которые делали уколы, смеялись, что никогда у них не было такой веселой пациентки. Айша про себя радовалась, что кто-то занес желтуху в подъезд. Благодаря этому удалось помириться с Олей. И