– Не задерживайся, Джени. Мне не нравится болеть в одиночестве.
Джени сломя голову кинулась к дороге. На полпути к городу она наткнулась на Соп-де-Боттома и Докери.
– Привет, Джени, как там Кекс?
– Неважно. Я хочу раздобыть для него лекарство.
– Доктор сказал, что он болен, и мы решили навестить его. Похоже, он больше не вернется на работу.
– Посидите с ним, пока я не вернусь. Ему плохо в одиночестве.
Джени добралась до города и нашла доктора Симмонса. Он получил ответ из Палм-Бич: вакцины нет, но ее запросили в Майами. Не стоит беспокоиться, к утру, а то и раньше, ее доставят. В таких ситуациях никто тянуть не будет. Нет, машину арендовать не нужно – пока надо отправляться домой и ждать. Другого выхода нет. Когда Джени вернулась в дом, посетители поднялись и ушли.
Оставшись с Джени, Кекс хотел положить голову ей на колени и рассказать о самочувствии, чтобы она его приласкала и успокоила. Но Соп рассказал ему кое-что, от чего язык его одеревенел – ему казалось, что во рту сдохла ящерица. Оказывается, что брат миссис Тернер вернулся на болота – и это совпало с таинственной болезнью Кекса. Люди не заболевают просто так.
– Джени, ты знала, что брат миз Тернер вернулся?
– Мне ничего неизвестно об этом, Кекс.
– А насколько я знаю, ты слышала. Зачем же еще ты сбежала от меня сегодня?
– Кекс, мне не нравятся такие вопросы. Ты, похоже, и правда болен всерьез. У тебя нет никаких причин для ревности.
– А почему же ты ускользнула из дома и мне ничего не сказала? Раньше ты так никогда не делала.
– Потому что не хотела тебя беспокоить. Я не хочу, чтобы ты переживал из-за своей болезни. Доктор послал за лекарством, и я побежала узнать, не доставили ли его.
Кекс заплакал. Джени обняла его, как ребенка. Она сидела на краю постели и укачивала своего бедного мальчика.
– Кекс, не нужно меня ревновать. Во-первых, я не могу любить никого, кроме тебя. А во‑вторых, я старуха, и меня никто не захочет – никто, кроме тебя.
– Нет, ты не старая. Ты становишься старой, только когда рассказываешь, когда родилась. Но выглядишь ты молодой и красивой – в тебя может влюбиться любой. Я не вру. И знаю многих, кто хотел бы добиться твоей любви. Они готовы на все – я сам слышал, как они это говорили.
– Может быть, Кекс. Но я никогда этим не интересовалась. И знаю, что Господь спас меня, послав мне такого человека. Я люблю тебя и рада, что мы вместе.
– Спасибо, мэм, но не говори, что ты старая. Ты для меня всегда остаешься моей любимой девочкой. Господь сделал так, чтобы ты сначала провела с кем‑то свою старость, а юность сберегла для меня.
– Я тоже так думаю. Спасибо, что ты это сказал.
– Почему бы не сказать, если это действительно так. Ты – красивая женщина и очень добрая…
– Ох, Кекс…
– Да, ты такая. Когда я вижу, как другие прихорашиваются, украшают себя розами и все такое, я говорю: видели бы вы мою Джени. Тебе нужно почаще любоваться цветами, Джени, честное слово…
– Не забудь об этом, Кекс, и говори почаще. И когда‑нибудь я тебе поверю, – вздохнула Джени и уложила Кекса в постель.
И в этот момент она почувствовала, что под подушкой лежит пистолет. Сначала она испугалась, но не стала спрашивать, пока Кекс не скажет сам. Никогда еще он не спал с пистолетом под подушкой.
– Не забудь убраться на дворе, – сказал Кекс, когда Джени уложила его. – Но будь там, где я смогу тебя видеть…
– Хорошо, Кекс, как скажешь…
– И если этот чертов братец миз Тернер сюда доковыляет, скажи ему, чтобы притормозил и развернулся. Не дело ему смотреть, как ты работаешь.
– Ничего я не буду говорить, потому что не собираюсь с ним встречаться.
Ночью у Кекса дважды случались приступы. Джени видела, что лицо его изменилось. Ее Кекс исчез. Вместо него на нее смотрел кто‑то другой. Она решила сходить к доктору прямо на рассвете, пока Кекс спит, ведь он задремал только под утро. Но она не успела закрыть за собой дверь, как он проснулся. Увидев, что она собралась уходить, Кекс буквально зарычал.
– Куда ты идешь, Джени?
– За доктором, Кекс. Ты слишком болен, чтобы оставаться здесь без помощи. Может быть, тебе будет лучше в больнице…
– Я не поеду в больницу! Можешь об этом забыть! Похоже, тебе надоело ухаживать за мной? Я бы с тобой так не поступил! Я бы всегда делал для тебя все, что нужно.
– Кекс, ты совсем неправильно понимаешь мои слова. Я никогда не устану ухаживать за тобой. Я просто боюсь, что не справлюсь с твоей болезнью. И очень хочу, чтобы ты поправился, дорогой. Вот и все.
Кекс смотрел на нее со слепой яростью. Вдруг в горле у него что‑то забулькало. Он медленно поднялся и уселся на постели так, чтобы видеть каждое ее движение. Джени стало страшно – она испугалась того жуткого существа, что поселилось в теле Кекса.
Когда он вышел в туалет, она быстро проверила, заряжен ли пистолет. В обойме было три патрона. Она решила разрядить его, но испугалась, что Кекс вернется и поймет, что ей все известно. А тогда бог знает, что он решит сделать. Побыстрее бы доставили вакцину! Она повернула цилиндр так, чтобы, если он станет стрелять, сначала была осечка. Тогда у нее будет немного времени, чтобы успеть убежать или забрать оружие, пока не станет слишком поздно.
Кекс наверняка не хочет ее убивать. Он ревнует и просто хочет ее напугать. А она будет хозяйничать на кухне, как обычно, и ничем не покажет своего страха. Когда он поправится, они еще посмеются над этим вместе. Но коробку с патронами она все же опустошила. И ружье от изножья постели убрала. Джени спрятала ружье под фартуком и поставила в углу кухни, почти за плитой, где Кекс его не увидит. Если дойдет до этого, она успеет защититься. Скорее всего, она преувеличивает опасность, но все же лучше поостеречься. Нельзя дать бедному больному Кексу сделать нечто такое, о чем он пожалеет, когда придет в себя.
Она увидела, как он возвращается из туалета – странной, кривой походкой. Голова моталась из стороны в стороны, челюсти сжались странным образом. Это было ужасно! Где же доктор