Меня зовут не Куджо Льюис. Мое имя Коссула.
Когда я оказался на американской земле, мистер Джим Мехер пытался назвать меня по имени, но оно слишком длинное, понимаешь, тогда я сказал: «Я – твоя вещь?» Он ответил: «Да». Тогда я сказал: «Называй меня Куджо. Вот так». Но на африканской земле моя мама назвала меня Коссула.
У моего народа не было слоновой кости. Когда слоновая кость есть, тогда есть король, правитель, понимаешь. Ни мой отец, ни его отец никем не правили. Старые люди, которые жили за две сотни лет до того, как я родился, не говорили, что Отец (далекий предок) кем‑то правил.
Мой народ в Африке, понимаешь, он не был богат. Совсем небогат. Ведь когда ты поедешь на африканскую землю и будешь спрашивать людей, они скажут: «Почему Коссула там, на американской земле, сказал, что его народ богат?» Я расскажу тебе все как есть. Это же правильно, верно?
Отец моего отца, понимаешь, он был солдатом у короля. Он не жил с нами в деревне. Куда ехал король, туда и он, понимаешь. Король дал ему много земли, и много коров, и коз, и овец. Это правильно. Может быть, потом он и был небольшим вождем, я не знаю. Но он умер, когда я был маленьким мальчиком. Кем он стал бы потом, этого я не знаю,
Мой дед, он великий человек. Я расскажу тебе про него.
Я испугалась, что Куджо слишком увлечется семейной историей, поэтому решилась перебить его:
– Но, Коссула, я хочу узнать о тебе, как ты сам жил в Африке…
Он со скорбной жалостью взглянул на меня и спросил:
– Где тот дом, где правит мышь? На африканской земле нельзя рассказывать о сыне, пока не расскажешь об отце. И понимаешь, я не могу говорить об отце, пока не расскажу о его отце. Это правильно, да?
Мой дед, понимаешь, он получил очень большую деревню. Он получил много жен и детей. Его дом стоит в центре деревни. На африканской земле дом мужа всегда находится в центре, а дома жен – вокруг дома, где живет муж.
Он не думал жениться на стольких женщинах. Нет. На африканской земле жены сами ищут ему других жен.
Представь, что я на африканской земле. Куджо женат уже семь лет. Его жена говорит: «Куджо, я стара. Я устала. Я приведу тебе другую жену».
Прежде чем она говорит это, она находит девушку, которая тоже хочет замуж. Может быть, ее муж никогда ее не видел. И жена идет на рыночную площадь. Она видит эту девушку и спрашивает ее: «Ты знаешь Куджо?» Девушка отвечает ей: «Я слышала о нем». Жена говорит: «Куджо хороший. Он добрый. Я хочу, чтобы ты стала его женой». Девушка говорит: «Идем со мной к моим папе и маме».
Они идут, понимаешь, к родителям девушки вместе. Они задают ей вопросы, и она отвечает за своего мужа. Она спрашивает их, и если все довольны друг другом, родители девушки говорят: «Мы отдаем нашу дочь твоей заботе. Она больше не наша, нет, нет. Ты будешь добра к ней».
Жена возвращается к Куджо и все устраивает. Куджо должен заплатить отцу за девушку. Если она богатая девушка и долго жила в жирном доме, понимаешь, он должен заплатить вдвое за нее. Две коровы, две овцы, две козы, куры, ямс [33], может быть, золото. Богатый человек долго держит дочь в жирном доме. Иногда два года. Она обедает там восемь раз в день, и они не дают ей одной вставать с постели и выходить из дома. Тот, у кого есть жирный дом, не выпускает девушку из дома, чтобы она не теряла жир.
Понимаешь, мужчина платит разную цену за разных девушек. Если она из бедной семьи, или уже была замужем, или что еще, за нее много платить не надо.
Когда новая жена впервые приходит в деревню мужа, она живет в доме со старой женой. Та учит ее, что делать и как заботиться о муже. Когда она все это узнает, то начинает жить в своем доме.
Когда они готовы строить новый дом, мужчина берет мачете и срубает дерево, чтобы показать, где строить дом. Потом он забивает корову и делает много пальмового вина. Потом приходят люди, едят мясо, пьют вино, утаптывают место и строят дом.
Мой дед… Он строил дом для жены много раз.
Есть люди на африканской земле, у которых нет жен, потому что они не могут купить ни одной. У них нет ничего, чтобы дать, поэтому жена не может прийти к ним. Когда ты голоден, это больно. У некоторых мужчин жен слишком много. Когда живот набит до отказа, это тоже больно.
Все жены готовят еду для мужа. Все мужчины любят фуфу [34]. Муж ест большой калабаш [35], доверху полный фуфу, а потом ложится спать.
Молодые жены (прежде чем они будут достаточно зрелыми, чтобы исполнять истинные обязанности жен) помогают укладывать мужа спать. Одна делает для него ветер опахалом. Другая растирает голову. Одна может мыть ему руки, а кто‑то ухаживает за ногтями на ногах. А потом он спит и храпит.
Кто‑то стоит у дверей, чтобы никто не шумел и не будил его. Однажды сын раба в деревне слишком сильно шумел. Тот, кто охранял дверь, поймал его и привел к моему деду. Он сидел и смотрел на мальчика. А потом спросил: «Кто сказал тебе, что мышь может ходить по крыше великого? Где этот португалец? Я обменяю тебя на табак! В старые дни я ходил бы по твоей коже! (То есть я убил бы тебя и сделал обувь из твоей кожи.) Я пил бы воду из твоего черепа! (Я убил бы тебя и сделал чашу из твоей головы.)».
Мой дед говорил это, но он никогда не просил вождя продать кого‑нибудь португальцам. Некоторые вожди делали это, когда рабы болтали, ленились и не выполняли работу, которую им велено. И тогда их продавали португальцам. Вождь бросает апельсин под