Спиной вперёд вытягиваю коляску за дверь и… Как говорится, мечты сбываются... когда не надо!
– Здравствуйте, Глеб Евгеньевич, – лепечу невнятно.
– Здоровались уже, Софья Константиновна, – мужчина смотрит на меня непроницаемым взглядом. – Сходили к врачу?
– Д-да…
– Детей осмотрели?
– Да…
– Всё в порядке?
– Нет… то есть, да…
– Что случилось?
Только тут я соображаю, что это больше похоже на допрос. Выпрямляюсь, расправляя плечи.
– Прошу прощения, Глеб Евгеньевич, нам пора. Я… – мнусь, но тут же продолжаю: – …хотела поблагодарить вас. Спасибо большое, вы нам очень помогли. До свидания.
– Стоять!
Покровский снова отбирает у меня поручень коляски.
– Идёмте за мной!
Глава 12
Софья
– Что вам нужно? – торопливо сбегаю следом за мужчиной вниз по пандусу. – То есть… простите, зачем вам… куда вы нас?..
– Не я куда, а вы куда, – мрачно хмыкает Покровский, тормозя и глядя на меня. – Говорите, куда вам нужно?
– Никуда, – мотаю головой. – Мы домой идём! Это недалеко! Отдайте мне коляску, будьте добры!
Последнюю фразу говорю уже сердито. Что он себе позволяет?! Один раз помог – и что теперь?!
– Софья, где отец ваших детей? – внезапно спрашивает меня мужчина.
«Стоит прямо напротив них», – проносится в моих мыслях.
– Его никогда не было, – говорю тихо.
Я могла бы соврать что-нибудь, но у меня сейчас голова совершенно не работает. Все мысли только о том, что детей нужно вести на анализы, где-то добывать деньги, а у меня ещё работа…
– У вас есть близкие, семья? – продолжает допытываться Покровский.
– Зачем вам это? – смотрю на него устало.
Он отводит глаза на секунду, но потом снова продолжает:
– Вы одна тянете двоих детей?
– Да, – киваю ему. – И в данный момент вы мне мешаете!
Мужчина мрачно хмыкает и отходит чуть в сторону, давая развернуть коляску.
– До свиданья, Глеб Евгеньевич, – прощаюсь с ним и максимально быстрым шагом иду по тротуару в направлении дома.
Так и хочется почесать спину – где-то между лопаток свербит от его взгляда. Но я быстро отвлекаюсь. Только что прошёл дождь, и нужно быть поосторожнее, чтобы не вляпаться в какую-нибудь лужу.
До дома, уставшая и вспотевшая, я добираюсь почти за сорок минут. Ещё и дети заснули, пока везла их… Может, посидеть где-нибудь поблизости? Пусть пока поспят? В итоге отхожу чуть в сторону от дома, в небольшой скверик и, протерев ещё сырую скамейку, сажусь на краешек, покачивая коляску.
Рассеянно смотрю по сторонам, пытаясь одновременно решить, как мне быть с работой и с деньгами. Выходные я брать не могу, но и в садик детей отводить неправильно, пока не выяснится, чем они болеют. Это ведь может быть инфекция…
На секунду горблюсь, словно под тяжестью проблем, вытираю выступившие слёзы, но тут же ругаю себя за слабость. Всё будет хорошо! Я справлюсь! Ведь говорят же, что человеку посылают ровно столько испытаний, сколько он в состоянии вытерпеть!
Заставляю себя выпрямиться и тут замечаю, как к моему дому подъезжает какая-то машина – сверкающая, явно дорогая. И из открывшейся двери выходит…
О, господи, а он тут что делает?! Прячусь за коляску, с подозрением глядя на моего… бывшего управляющего!
Мужчина оглядывается по сторонам, проверяет что-то в мобильном, словно сверяет информацию. Затем подходит к подъезду. Дом у нас – старого типа девятиэтажка-башня с единственным входом. Вокруг разбиты клумбы, ими занимается одна из пожилых соседок с первого этажа.
Бабулька как раз сейчас сидит на лавочке, отдыхая от трудов праведных – ну или просто дышит воздухом после дождя. Роман Анатольевич подходит к ней, улыбается, что-то говорит, но надо знать нашу Ираиду Степановну. У меня иногда создаётся впечатление, что это майор КГБ в отставке. Подозрительная, недоверчивая и сама кого хочешь раскрутит на «дачу показаний»!
Вот и тут соседка не торопится отвечать на вопросы, просто разглядывает мужчину и сама, похоже, спрашивает его о чём-то. Я сижу далеко, мне ничего не слышно, только видно всё как на ладони. В конце концов замечаю, что бабуля решительно качает головой. Роман Анатольевич довольно кивает, что-то говорит на прощанье, идёт обратно к машине и почти сразу уезжает.
Решаю попробовать выпытать что-нибудь у бдительной Ираиды и, подождав, пока авто моего бывшего начальника окончательно скроется, медленно иду с коляской к подъезду. Дети пока спят, так что отличный повод задержаться на скамеечке.
– Здравствуйте, Ираида Степановна, – вежливо здороваюсь с соседкой. – Я посижу тут тихонько, а то дети заснули, пока мы от врача добирались.
Начало разговора получается удачным. Ираида, как и большинство бабулек, любит пообсуждать докторов и болячки, поэтому благосклонно кивает и тут же начинает спрашивать, всё ли у нас в порядке.
– Не знаю, – качаю головой. – Будем анализы сдавать. Врач у нас хороший, но боюсь я очень…
– Понимаю, детка, как не понять, – вздыхает Ираида. – Вот и у меня сыновья, когда маленькие были…
Женщина погружается в воспоминания, а я поддакиваю в нужных местах и пытаюсь сообразить, как бы спросить у неё насчёт Романа Анатольевича, не возбудив лишних подозрений.
Я никогда не говорила, как так получилось, что осталась одна с детьми. И точно знаю, что соседки это обсуждали. Да и потом, маму они знали, помогали мне немного, когда её не стало. Поэтому когда Ираида в очередной раз заводит знакомую пластинку на тему того, что мне одной с детьми тяжело, я, вздохнув, решаю немножко соврать.
– А что ж мне было делать, Ираида Степановна, – говорю мрачно. – Я ведь сбежала от отца своих детей…
– Как же?!.. – соседка смотрит на меня горящими от любопытства глазами.
Ещё бы, такая история…
– Да вот так, – пожимаю плечами. – Он не хотел детей. И человек был влиятельный. Мог меня на аборт отправить, если бы узнал… А грех ведь это.
– Конечно! – кивает бабулька уверенно, – конечно, грех, да ещё какой!
– Вот я и испугалась. И сбежала, – вздыхаю. – Боялась, что искать меня будут, но,