– Что, мам? – улыбаюсь ей и обхватываю ладонями чашку с чаем.
– Ты, может быть, помнишь, тётка у меня была одинокая? – спрашивает мама. – Как её не стало, я в наследство вступала, там старая-престарая квартира в небольшом доме.
– Помню, – киваю, действительно вспомнив, что та мамина родственница жила в небольшом городке часах в трёх езды от нас.
– Так вот что я подумала, – мама смотрит на меня неуверенно. – Может, нам с тобой туда перебраться, а эту квартиру сдать? И деньги будут какие-никакие!
– Мам, а твоё лечение? – качаю головой.
– Там тоже есть больница поблизости, – мама пожимает плечами. – Они даже вроде как-то связаны с нашей, помнишь, мне говорили насчёт восстановления в медико-санаторной части? Это как раз там было.
– Надо поговорить с твоим врачом, – не спешу соглашаться, тут же вспомнив, что Вячеслав Игоревич просил меня зайти к нему через два дня.
Но всё решается даже быстрее, чем я думала, чередой каких-то невероятных совпадений. В такие моменты действительно можно поверить, что там, наверху, кто-то есть!
Спустя два дня Вячеслав Игоревич, довольно блестя глазами, сообщает мне, что он может порекомендовать меня на должность секретаря в больницу… именно в том городке, о котором говорили мы с мамой! И спустя неделю мы переезжаем!
Когда едем на рейсовом автобусе, проезжаем мимо отеля, и я замечаю на парковке несколько сияющих чёрных машин. Видимо, Покровский всё-таки приехал снова…
Откидываюсь на сиденье. Я оставила эту часть жизни позади, но не могу не думать, что в эту самую минуту делает мужчина, ставший не только моим первым, но и отцом моего ребёнка…
Глеб
– Милый, ты же не против, я поеду к родителям сегодня?
В кабинет управляющего, который я потребовал себе для работы, заглядывает моя… невеста. Будущая. Я до сих пор не могу привыкнуть и называть её так, слово какое-то чужое, как новый костюм, который ещё не разносил.
– Папа спрашивает, согласишься ли ты прийти на ужин? – Алина входит внутрь, накручивает на пальчик светлую прядь, привычным движением чуть подаётся вперёд, подставляя лицо под мой взгляд. Она всегда разворачивается ко мне выгодным ракурсом, будто в комнате постоянно включена невидимая камера.
– Пока не знаю, – опускаю взгляд на документы. – Я занят. Позже.
– Хорошо, милый, конечно, – она улыбается, кивает и тут же выходит, оставляя меня одного. Дверь мягко притворяется, в кабинете снова становится тихо и слишком просторно.
Мне бы порадоваться. Спокойная, услужливая, ни на что не обижается… идеальный выбор с точки зрения логики и бизнеса. Дочь надёжного партнёра, красивая картинка рядом, ровный характер. Любой нормальный человек на моём месте сказал бы себе: «Успокойся. Тебе повезло».
Но что-то царапает. Какой-то червячок грызёт и мучает, не давая спокойно жить. Не просто абстрактное «сомнение», а конкретное ощущение: где-то в системе координат, которую я много лет выстраивал вокруг себя, образовалась дыра. Белое пятно в собственной памяти.
Подтягиваю к себе список сотрудников. Не знаю, что я надеюсь там найти. Я вообще не должен заниматься подобным: у меня есть служба персонала, кадровики, электронные базы. Но пальцы сами тянут ко мне распечатку, и я уже скольжу взглядом по строчкам: фамилии, должности, графики смен.
Потому что той ночью со мной явно была Алина. Думать по-другому – верный путь, чтобы свихнуться. Так мне твердят все вокруг: Роман, Алина, здравый смысл. На видеозаписи, которую я уже пересматривал, – форма горничной, похожая фигура. Всё сходится.
Кроме того, как я себя чувствовал.
Кроме того, каким обрывочным, рваным, нереальным получился весь вечер.
Нормальный человек списал бы это на алкоголь, усталость после перелёта, эмоциональное перенапряжение. Я и списал. Почти. Но сейчас вместо того, чтобы заняться отчётами, я упорно и методично начинаю проглядывать личные дела, пытаясь найти… призрак. Нечёткий силуэт, который упрямо всплывает в голове – горячая кожа, тихий, срывающийся шёпот у самого уха, запах не Алининых духов.
Прошу принести папки по тем, кто работал в тот вечер на моём этаже. Горничные, обслуживающий персонал, те, кто мог физически появиться у дверей моего люкса. Папки ложатся на стол аккуратной стопкой – плотный картон, пластиковые файлы, анкеты, копии паспортов, фотографии.
Я отбрасываю мужчин, тех, кто был в отдыхе, тех, у кого смена заканчивалась задолго до вечера. Остаются молодые женщины. Ночной или вечерний график, доступ к VIP-номерам. Под мои требования, если так можно выразиться, попадает пятёрка.
И замираю над одной из папок.
Фамилия ничего мне не говорит. Обычная. Имя – тоже. Вроде бы ничем она не отличается от остальных. И фото к личному делу прикреплено… хоть и цветное, но как на документы, по такому ничего не понятно. Лицо в анфас, без эмоций, стандартный фон. Ну волосы светлые, чёлка опять же. Фотография может быть и старой. Сейчас цвет волос поменять – дело пары часов.
Читаю строчки анкеты: возраст, образование, дата приёма, адрес общежития, никаких выговоров, один благодарственный лист за аккуратность и вежливость. Никаких зацепок. Никакого «ага, вот же оно».
И всё же взгляд цепляется. Не за текст, за пустоту между строками. Почему-то хочется представить, как она двигается, как говорит, как смотрит. В памяти всплывает чужое хриплое «пожалуйста» в полутьме, и я раздражённо щёлкаю языком – хватит.
Машинально откладываю папку в сторону, продолжая поиски. Логика требует статистики, а не фантазий. Среди обслуживающего персонала много молодых девчонок. Если отбросить тех, кто точно не подходил по росту, графику или отделу, под мои внутренние «требования» попадают пять.
Смотрю на невысокую стопку личных дел. Что за каша у меня в голове, спрашивается? Зачем мне всё это? Я уже пообещал Роману, уже сделал предложение его дочери, уже вписал в планы этого ребёнка, ещё даже не появившегося на свет. Всё выстроено, как надо.
После повторного изучения папок остаётся четыре. Одна из девушек уволилась и, судя по дате, уже месяц назад. Не совсем ясно, почему тогда документы оказались у меня, но мало ли… В архив, скорее всего, не успели отнести. Самый удобный вариант – списать всё на неё: ушла, недоступна, вопросов не задашь. Удобный – и именно поэтому раздражающий.
Вызываю к себе нового управляющего и велю под любым предлогом вызвать отобранных мной девушек и выдать им какое-нибудь поручение, потребующее от них какое-то время находиться рядом со мной. Причём сделать