— А если Кари пострадала сильнее, чем мы думаем?
— С ней всё будет в порядке. Я об этом позабочусь.
— Что, если Дрейк атакует Двор Теней? Он может разгромить весь двор прежде, чем я…
Её голос надломился. Сжимаю её крепче.
— Это долгая игра, Кейлин. Он пока не станет нападать. И я намерен сделать следующий ход.
Она отстраняется. Я смотрю на грустно сведённые брови на её прекрасном лице.
— Какой ход?
— Ты займёшь трон.
Кейлин быстро моргает.
— Я всё продумал на два шага вперёд. Первым шагом мы стабилизируем ситуацию в Хрустальном дворе. А именно исцелим Кари и снизим градус напряжения. После чего отвезём тебя в Двор Теней и наденем на тебя корону.
— Что? — выдыхает Кейлин. Слёзы наполняют её глаза. — Я не… Это какая-то…
— Нам предстоит немало работы, Кейлин, но если они пытаются подорвать репутацию Двора Теней, то я намерен им противодействовать. Я открыто поддержу твоё восхождение на трон, и мы продолжим борьбу с врагами уже оттуда.
— Они… они будут недовольны.
— Пусть! — выпаливаю я. Хотя, честно признаться, не знаю, кого она имела в виду. Несущего Ночь и Вселяющую Ужас? Дворы? Общественность? Её же народ? Это всё неважно. В конце концов, если кого-то не устраивает тот факт, что Кейлин станет Королевой Теней, как ей и было суждено с самого рождения, то это их проблема. Меня это не остановит.
— Ты ведь хочешь этого, да? — на всякий случай уточняю.
Она проглатывает ком в горле и слегка кивает.
— Тогда мы сделаем это. Как можно скорее. Пока нам никто не помешал.
Судорожный вздох слетает с её губ, и тут она бросается ко мне со всей страстью. Её руки вцепляются в мою куртку, губы сминают мои, колени обхватывают мою талию.
Я целую её в ответ. Меня забавляет её попытка поглотить меня целиком в этой крошечной карете. Её бёдра прижимаются к моим. Кровь разгоняется в моих венах. От накрывшего желания мне сложно соображать.
— У нас мало времени, — кое-как выдавливаю я.
— Не хочу терять ни секунды, — произносит она между поцелуями. Её ногти царапают мою грудь, закрытую теперь уже смятой золотой рубашкой. Я стягиваю с её плеч шубку, а затем разворачиваю нас так, чтобы я сидел на скамеечке, обитой бархатом, а Кейлин — верхом на мне.
Я уже говорил, как мне нравится всё, что связано с истинной парой? Запах Кейлин, её вкус окружают меня, пробирают до самой души.
Моя. Она моя, и я никому не позволю ей навредить. Я дам ей всё счастье, которого она заслуживает, до последней крупицы. И даже звёзды в небе меня не остановят.
Карета резко останавливается. Кейлин внезапно вскидывает голову. Реальность жёстко напомнила о себе. Это будет наше первое публичное появление после той катастрофы в Верховном дворе. Большая часть народа не изменила своё отношение к Кейлин. Они полагают, что это она управляет призраками. Для многих из них именно она вызвала все те разрушения.
Мне предстоит непростая задача: показать им всем, как сильно они ошибались.
Метка на моём предплечье горит, но я помню, что её нужно скрывать. Эту серебряную магию наших уз будем видеть только мы — до тех пор, пока не решим иначе. Пускай мы не хотим скрываться, сейчас так будет лучше.
Когда-нибудь. Настанет день, и я прокричу на весь мир, что она моя истинная, и я от неё без ума.
Наше шумное горячее дыхание смешивается, в карете стало даже слишком душно. Но опять же, снаружи тоже уже не минусовая температура. Кейлин делает глубокий вдох, расправляет плечи и выбирается из кареты. Солнечные лучи проникают через открытую дверь. Я часто моргаю. Как же легко Кей выключает эмоции.
А я? Раскрасневшееся лицо. Грудь ходуном. Зрачки наверняка всё ещё расширены. И я всё пытаюсь восстановить дыхание. Стараюсь брать пример с Кейлин. Выпячиваю грудь и вновь становлюсь Верховным принцем, могущественным и уверенным в себе. Выхожу из кареты, хотя внутри меня всё ноет.
Кейлин стоит перед толпой молча уставившихся фейри с сиреневыми глазами. В прошлый раз, когда мы были в этом дворе, мы покончили с самым большим участком чумы, угрожавшим поглотить целый город на своём пути.
Тогда кто-то бросил в неё камень. Невольно сжимаю кулаки, вспоминая тот момент и ту ярость, которую я ощутил. Сейчас я уже не знаю, смогу ли сдержать себя, если кто-то посмеет на неё напасть.
А у них теперь явно прибавилось причин для ненависти: они ведь думают, что её двор атаковал их двор.
Крупный темнокожий мужчина выходит из небольшого столпотворения вперёд. На нём серебряно-фиолетовый плащ, в распахнутых глазах нескрываемое волнение.
— С прибытием! — воодушевлённо произносит он, даже несколько громче, чем стоило бы. Впрочем, возможно, он хотел дать понять всем собравшимся, что мы не враги. И Кейлин с её золотистыми глазами и чёрным платьем — тоже.
— Прошу, проходите, гости из Верховного двора! — кричит он, едва не переходя на визг. — Скорее, следуйте за мной!
Я мягко кладу ладонь на поясницу Кейлин и веду её вперёд. Все её мышцы деревянные, лицо напряжено.
— Сейчас не лучшее время проявлять агрессию.
Она сглатывает, и через секунду её лицо преображается, как будто художник полностью его перерисовал. Как ей это удаётся? Впрочем, я всё равно замечаю сощуренные глаза и поджатые губы. Безразличие на лице немногим лучше напряжения.
Но вместо того чтобы пытаться представить её в лучшем свете, я просто веду её через толпу к заднему входу в огромный Хрустальный дворец. Никто не произносит ни слова, пока встречающий заводит нас внутрь. Мы поднимаемся по ступенькам и сворачиваем в коридор.
— Что с Кари? — некоторое время спустя спрашивает Кейлин. Мы не встретили ни одного фейри по пути.
— Простите, мисс, но боюсь, мне известно немного. Мне просто велено привести вас в целости и сохранности и поскорее.
— Мы понимаем, — отвечаю я.
— Сюда.
Фейри указывает на почти прозрачную лавандовую дверь с неровным рельефом. Это драгоценный камень. Один из самых дорогостоящих материалов в мире. Источник нашего благополучия. А в Хрустальном дворе его используют просто как элемент декора?
Толкаю сиреневую дверь и замираю, ощутив прохладу. В помещении царит тишина. Мёртвая тишина.
Это больничное крыло, и здесь десять с лишним фейри. Только трое лежат на койках, но рядом с ними три целителя и ещё несколько посетителей. Королеву Хрустального двора легко распознать среди толпы благодаря сверкающей сиреневой короне.
Её взгляд тут же останавливается на мне, и я расправляю плечи.
— Где она? — спрашивает Кейлин прежде, чем кто-либо успевает опомниться.
Хрустальная королева моргает, переводит взгляд на Кейлин и слегка морщится. Несколько злых, обвиняющих взглядов устремляются к моей паре. Двое сидящих медленно поднимаются, их кулаки сжаты.
— Кейлин? — хрипит слабый голос.
У Кей перехватывает дыхание. Я замечаю Кари на белых простынях одной из кроватей в дальнем конце комнаты. Кейлин бросается к ней, не обращая внимания на скривившиеся рты и округлившиеся глаза окружающих. Все до единого неприкрыто выражают презрение и враждебность по отношению к ней.
Потребность защитить Кейлин толкает меня вперёд, и я быстро догоняю её. Пронзаю взглядом каждого на пути, чтобы не смели ей угрожать даже взглядами.
— Ты как? — шёпотом спрашивает Кейлин.
Кари заходится кашлем, и только сейчас я перевожу взгляд на нашу подругу. Её кудрявые волосы взлохмачены, глаза опухшие.
— Всё будет нормально, — откашлявшись, говорит она и морщится при малейшем движении.
— Покажи мне рану, — требую я.
Кари снова морщится, пока один из целителей по другую сторону кровати стягивает одеяло. Я вижу открытую серую рану на животе Кари.
Кейлин хмурится, но больше ничем не выдаёт своих эмоций.
— Мы делаем всё, что в наших силах, но инфекция распространяется, — едва слышно шепчет целитель.
— У Кейлин была похожая рана в Выжженных землях.
Меня бросает в дрожь при одном только воспоминании, но я беру себя в руки.