Пленного увели, и Егор отправился восвояси. Торчать в штабном шатре просто так было бы просто глупо. Узнать, что произошло и кто кого атаковал, можно будет и после. Допрос пленного перса продолжился только после обеда. Закончив, полковник удовлетворенно кивнул и, отправив перса под охрану, повернулся к парню.
– А вы, юнкер, и вправду изрядно их речь знаете. Признаться, удивили. Весьма. Да и сами вы, похоже, не робкого десятка. Что ж. Думаю, сложится у нас.
– Очень на это надеюсь, ваше превосходительство, – улыбнулся Егор в ответ, щелкая каблуками.
* * *
Три месяца Егор и его десяток прожили рядом со штабом, и за это время парень так и не понял настоящей причины своего нахождения тут. У него все больше складывалось впечатление, что устроивший всю эту историю человек не обладал достаточной полнотой власти, чтобы довести начатое до логического конца. А проще говоря, приказом загнать его на передовую, где парень и должен был получить свою пулю.
Иной причины отправлять его сюда Егор так и не нашел. Единственное, чего он никак не мог понять, почему так сложно. Понятно, что история эта вполне укладывается в любимые действия британцев. Делать все чужими руками, но устраивать такую многоходовку только ради уничтожения одного подростка. Впрочем, если подумать, то и тут можно было найти какую-то логику. Гибель на фронте не вызовет особых вопросов. Что называется, от неизбежных на море случайностей. Солдатская удача – штука капризная и не предсказуемая.
А значит, такую смерть почти невозможно будет повесить хоть на кого-то. Если только обвинить непосредственного командира на линии соприкосновения. Но и тут возможны варианты. В общем, размышлений у парня было много, но ввиду почти полного отсутствия достоверной информации, это были не более чем его личные фантазии. По сути, точно Егор знал только одно: затеял все это тот самый генерал, что встречал его в здании Генерального штаба перед брифингом с репортерами.
За время его нахождения при штабе парня вызывали для перевода всего десяток раз. Обычно, чтобы допросить пленного офицера. Было и несколько переводов добытых бумаг. Все остальное время Егор был предоставлен самому себе, чем и пользовался, повышая уровень своей боевой подготовки. Доступ к армейским складам дал ему возможность тренироваться в стрельбе из винтовки и револьвера ежедневно. Даже офицеры заходили посмотреть на это зрелище.
Оружие все больше становилось продолжением его рук. В подкинутый медный пятак парень запросто попадал четыре раза из пяти, стреляя из револьвера. Случилась и пара стычек, в которых Егор и его подчиненные приняли активное участие. В первый раз на их расположение дуриком выскочила какая-то вооруженная банда и тут же нарвалась на кинжальный огонь казаков и самого парня. А во второй это оказались остатки какой-то персидской части, которая после боя попыталась обойти позиции русских войск, чтобы уйти в горы.
Пользуясь тем, что казаки-ветераны подчинены были только ему, Егор принялся насаждать в десятке совсем другие правила ведения боя. Никаких строев и движения на противника в полный рост. Стрельба только последовательно, а не залпом, и тому подобные нововведения. Офицеры относились к этому, как к игре бестолкового мальчишки, но, когда казаки выбили выскочившую на них банду, не получив даже царапины, стали задумываться.
Впрочем, лезть со своими задумками к начальству Егор и не пытался. Понимал, пошлют так, что устанет адрес слушать. Так что занимался чем сам хотел, одновременно повышая общую боеспособность своего десятка. Казаки, быстро сообразив, что делается это все не просто так, слушали его внимательно, тем более что Архипыч, будучи самым старшим тут по возрасту, сумел объяснить им, что паренек не так прост, как кажется на первый взгляд. Не раскрывая главного, казак сумел донести до соратников, что все пареньком сказанное стоит послушать.
Зимой накал боевых действий заметно снизился, но русские войска продолжали медленно отжимать противника от границы. Их дивизия вышла в окрестности города Тебриза, и по этому поводу в войска прибыла комиссия из столицы. Понятно, что подразделения войск тут имели несколько иные названия, но Егор предпочитал пользоваться привычными для себя обозначениями. Тем более что обсуждать это с ним никто и не собирался.
Как ни крути, а он был всего лишь недорослем, волею случая оказавшимся в действующих войсках. Так что прибытие высокой комиссии его также не затронуло. Подкативший к шатру штаба выезд парень рассматривал со стороны, даже не делая попытки приблизиться. Благо, зрение у этого тела было идеальным. Разглядывая кучу украшенных лентами и орденами генералов, Егор вдруг насторожился и, зло усмехнувшись, мрачно качнул головой.
– Ты чего, барич? – тут же отреагировал Архипыч на его усмешку.
– Того генерала увидел, что меня сюда отправил, – коротко сообщил парень.
– И чего? – не понял казак.
– Прикидываю, смогу его отсюда одним выстрелом снять или подходить придется, – зло отшутился Егор, рассматривая того старого индюка, из-за которого вынужден был попусту время терять.
– Не, далеко, – прищурившись, мотнул Архипыч чубом. – Еще и ветер резкий. Того и гляди, пулю уведет.
– Тоже верно, – сплюнул парень и, махнув рукой, вернулся к костру.
Зима в предгорьях Кавказа – штука не самая приятная. Резкий, порывистый ветер, выстужающий тело за несколько минут, то и дело сменяющие друг друга снег с дождем, да еще и внезапные, хоть и не долгие заморозки. В общем, отходить далеко от костра категорически не хотелось. Даже в палатке было зябко и стыло. Поплотнее запахнув овинную бекешу, парень уселся на седло и, приняв от кашевара кружку с чаем, вернулся к своим размышлениям. Но спустя примерно сорок минут к их биваку подбежал посыльный и, окликнув Егора, сообщил, что его срочно желает видеть начальник штаба.
Удивленно хмыкнув, парень залпом допил чай и, поднявшись, отправился в сторону штабного шатра, попутно проверяя оружие и приводя в порядок одежду. Перешагнув порог, Егор нашел взглядом полковника и, подойдя к нему, четко доложил:
– Ваше превосходительство, юнкер Вяземский по вашему приказанию…
Договорить он не успел. Кивнув, полковник указал ему в сторону стоявших у стола генералов, негромко сообщив:
– Господа проверяющие желают говорить с вами. Интересно им стало, как ловко вы умеете восточную речь переводить, – быстро пояснил он.
– А, юнкер… – оглянувшись, ехидно усмехнулся тот самый генерал. – Как служится?
– Я не офицер, так что мне сложно судить, – чуть пожал парень плечами.
– Вот, сию бумагу требуется перевести, – заметно помрачнев, буркнул генерал, протягивая ему лист бумаги, покрытый арабской вязью. – Сколько времени вам