Итак, люди одержали победу.
Разве могли быть какие-то сомнения?
Джек Тайг объявил всенародный праздник в честь триумфа.
6Эх, и повеселились же они! Какая славная получилась гулянка!
Джек Тайг сиял, как солнце. Он был не в себе от радости. Его лицо, обычно суровое и строгое, лицо старого сильного человека, теперь больше напоминало лукавую физиономию счастливого мальчишки.
— Пируйте, други мои! — восклицал он, и голос его, усиленный динамиками, громовыми раскатами разносился над празднующими. — Сегодня праздник! Мы увидели рассвет нового дня, и вот перед вами эта великолепная тройка — без этих героев нашего праздника не было бы!
Он великодушным жестом указал на сидевших рядом с ним на помосте. Загремели аплодисменты. Овация.
Все три героических участника диверсии сидели на помосте. Майор Коммейн, в отутюженном кителе, сидел прямой, как палка. Пуговицы сверкали. На груди — алая лента. Тайг, импровизируя, на месте изобрел новый почетный знак. Рядом, мило улыбаясь, сидела Марлен Гросхок. Билл Коссетт, с виноватой улыбочкой, пристроился рядом с женой (а супруга его внимательно рассматривала Марлен).
Джек Тайг рявкнул:
— Пируйте, друзья! Оркестр морской пехоты сыграет нам марш! А потом герои, которые нас спасли, скажут нам пару слов!
Восхитительный вышел пикничок, скажу я вам. «Да здравствует вождь!», гремя медью, эхом отражался от самих голубых небес. Коссетт, забыв о прочих неприятностях, мучился проблемой: что же ему сказать собравшимся, когда его попросят выступить? Вдруг он обратил внимание, что медные горны и трубы военно-морского оркестра постепенно затихают.
К помосту, пробираясь сквозь толпу, подбежал запыхавшийся офицер. Он что-то прошептал на ухо Джеку Тайгу. Лицо у офицера было заметно встревоженно.
Выслушав донесение, Тайг поднялся, вскинул руку. Он улыбался.
— Друзья, ничего серьезного, — объявил он. — Ничего серьезного не произошло! Но фабрика, оказывается, еще дышит. Полковник доложил о появлении нового грузовоза. Грузовик как раз покидает ворота фабрики. Поэтому, сохраняйте спокойствие. Сейчас наши ребята, прямо у вас на глазах, расправятся с вторжением!
Паника? Ну, нет, не было никакой паники, да и почему должна была толпа паниковать? Получился цирк, дополнительное развлечение. Что-то вроде травли медведя на ярмарке в Сассексе. Увлекательно и совершенно безопасно.
Пускай упрямая фабрика высылает наружу очередной грузовик, решили собравшиеся тысячные толпы, предвкушая развлечение. Посмотрим, как эти бравые парни превратят его в металлолом! К тому же битва все равно выиграна. Один грузовичок положения не изменит. Как бы ни изощрялись электронные мозги подземных фабрик, а без меди и стали тостер не получится, а уже несколько недель фабрики не получали сырья. В общем, предстоит чистая клоунада, вот и все!
И гости, взобравшись на стулья, чтобы лучше видеть, приготовились к спектаклю. Отцы поднимали на руки младшеньких отпрысков, усаживали на плечи. И вот со свистом вылетел вверх по выездному подъему трейлер. «Тра-та-та!» залились пулеметы. «ВУШШ!» — зашипели пусковые ракетные установки. У грузовика не было ни одного шанса. Раньше, когда трейлеры шли конвоями, нескольким машинам удавалось пробиться. Но сейчас грузовик прорывался в одиночку. И получил свое.
Рука об руку с супругой Билл Коссетт направился осмотреть дымящиеся останки грузовика. Толпа почтительно расступилась.
Эсси Коссетт сказала с удовольствием:
— Так им и надо! Грязные машины! Они возомнили себя хозяевами! Вот если бы проникнуть туда, вниз, посмотреть, как они умирают с голоду, в точности, как рассказывал мистер Тайг. Милый, а что это за штучки?
— Какие штучки? — рассеянно переспросил Коссетт. — Он внимательно рассматривал бронированный радиатор трейлера, в который прямиком угодил заряд базуки. Ему представилось, что то же самое могла бы сотворить с ним самим ракетная установка, защищающая фабрику.
— Вот эти, блестящие.
— Какие еще блестящие… А! — Сквозь пробоину в борту, где десяток разрывных крупнокалиберных пуль пробил металлический лист, наружу свешивался край контейнера. На контейнере было отштамповано:
«Национальная фабрика Электробытовых приборов». «Зажигалки. Размер 1 1/2».И по отскочившей крышке контейнера вниз стекали какие-то блестящие, похожие на шарики сгустки. Нет, самое странное, что они не плюхались на землю, а взлетали вверх. Словно капли из протекающего крана, сгустки выдавливались наружу и — ПЛОП! — отправлялись в свободный полет.
— Забавно, — сказал Билл Коссетт жене. Его охватило смутное беспокойство. — Думаю, ничего опасного. Зажигалки! В жизни таких зажигалок не видел!
Он, удивленно поджав губы, выудил из кармана собственный комбинированный портсигар-зажигалку.
Коссетт щелкнул крышкой.
Он поднял ее, поднес к лицу, чтобы прочесть надпись на днище: может быть, его зажигалка-портсигар тоже производства НЭБП?
«ФЛЮТЬ!» Ртутная капелька ястребом спикировала на него, затанцевала над раскрытым портсигаром. Он почувствовал, как в губы ему настойчиво тычется жесткий конец сигареты, закашлялся, замотал головой.
Восстановив равновесие, Коссетт вырвал изо рта сигарету, посмотрел на нее, швырнул на землю.
— Бог ты мой! — воскликнул он. — Но каким образом? Мы же их закупорили!
И повсюду среди безбрежной толпы люди начали приходить к выводу, что в расчеты вкралась ошибка. Все они приходили к тому же неутешительному выводу, что и Билл Коссетт. Из разбитого контейнера с надписью «Кофеварки. 8 чашек», переливчатые серебристые шарики выплывали наружу, кружили над толпой.
Кофеварки? Да, это были кофеварки.
— На помощь! — закричала женщина, из рук которой вырвали бутыль с холодной минералкой.
— Прочь! — завопил другой мужчина, пытаясь откупорить баночку «Максвел хаус».
Словно струи фонтанов Версаля, плыли в воздухе водяные жгуты, пересекаясь с коричневыми фильтрами. Потом использованные намокшие фильтры аккуратно зарылись в пески Лонг-Айленда, и переливчатый шар кофеварки, буксируя коричневую сферу раза в два больше себя, поплыл от чашки к чашке, разливая идеально сваренный горячий кофе.
Четырехлетний малыш, с раскрытым ртом наблюдавший за аттракционом, едва не выронил свой сандвич.
— Ой! — вскрикнул малыш, потирая покрасневшие пальцы, потому что еще