Родители ворчали на Брюса и его одноклассников:
– О чем только думаете? Тринадцать лет скоро, а ведете себя, как малые дети. Да и старики туда же. Верно говорят: «Что старый, что малый». Пора уже повзрослеть!
Но Брюс лишь отмахнулся: вечно эти взрослые ерунду твердят! Что они понимают в небе, если в упор не замечают чудес, которые с ним происходят?
В один ясный день небо опрокинулось и растеклось лужами возле домов. Да настолько глубокими, что мистер Тюлень переправлялся по ним на надувной лодке, развозя соседям свежие газеты и корреспонденцию, потому что почтальон заявил, что отказывается работать в таких условиях. Брюс хотел надеть плавки и искупаться, но родители строго-настрого запретили: не знаешь, чего ожидать от странного неба. Вдруг у Брюса появятся перепонки между пальцев и отрастет хвост? Насчет перепонок Брюс был согласен – можно потом откосить от учебы: ведь держать ручку или карандаш в пальцах с перепонками невозможно. Но что делать с хвостом, Брюс не знал. В штанах хвост держать нельзя – все будут пялиться на его зад и думать, что Брюс обделался. Ходить с дыркой в брюках, из которой торчит хвост, тоже мало радости. Да и кто удержится от того, чтобы не дернуть Брюса за хвост? Он бы точно не смог!
Зато вместо неба образовался белый лист. Брюс снова залез на крышу, но дотянуться не смог. Зато смог его одноклассник, кандидат-на-второй-год Пак. Тот отличался ростом под два метра, но был глуп, как пельмень. Всем известно, что пельмени умом не богаты, иначе бы не позволяли себя варить в кипятке, а после съедать. Пак затащил на крышу раздвижную лестницу, вскарабкался по ней на самый вверх и нацарапал на листе неприличную картинку. Одноклассники Брюса высыпали на балконы и хихикали, пока их не прогнали родители. Небо обиделось и вернулось на место, тщательно смыв дурацкий рисунок Пака.
Вскоре после этого всякие иномирные виды на небе исчезли. Зато небо принялось радовать Брюса и его соседей собственными красотами. Сперва оно окрасилось в нежно-синий цвет. Не в тот синий, которого полным-полно в любое время года, простой, как сковорода. А в синий с примесью голубого, не похожий ни на что. Для него даже названия не существовало, Брюс специально потом проверил по интернету. Брюс вышел утром в школу, да так и не дошел: застыл, точно королевская статуя, и простоял до самого вечера, пока с работы не вернулись родители. Из всех одноклассников Брюса до школы добрался только Пак, но тот, после того как отец лишил его карманных расходов, на небо и глянуть боялся.
Брюс тоже решил не смотреть наверх. Но на следующий день по небу поплыли перламутровые облака с серебристым оттенком. Брюс задрал голову и замер с открытым ртом: одно облако формой походило на лисенка с крылышками, рядом с ним проскользнул пухлый бегемот в длинном шарфе. Мимо Брюса в этот момент прошагала Лиззи с низко опущенной головой. Брюс не выдержал и окликнул:
– Смотри! Это же лисенок и бегемот!
До этого Брюс считал, что облака могут походить только на облака, а если кто-то что-то видит наверху, так только от бурной фантазии.
Лиззи подняла голову и ахнула:
– Да!
Теперь они стояли вместе. Пак, спешащий в школу, попытался сдвинуть их с места, но тоже не утерпел и взглянул на облака: в это время над ребятами проплывал то ли дракон, то ли корова. Потом дракон сменился летающей мельницей, лопасти которой оторвались и поплыли прямо к озеру, над которым пролились быстрым дождем, сменившимся радугой. Пак от восторга сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, так что Брюс на мгновение оглох, а Лиззи вскрикнула от неожиданности.
Ребята смотрели на облака до самой темноты. Перьевые облака, кучевые, волнистые… Брюс раньше и не подозревал, что они могут быть так прекрасны. Даже директор школы, важная-персона мистер Зануда, решил отказаться от обычных заданий для шестиклассников – все равно их никто не делает в конце мая, а посвятить все уроки изучению неба и вести дневник наблюдений. Занятия разделили на три части: утренние – когда встает солнце, дневные – ровно в четыре дня, и ночные – точно в полночь.
Тотчас же нашлись недовольные: одно дело любоваться небом по желанию и совсем другое – по необходимости. Даже Брюс приуныл: ну вот, хочешь – не хочешь, а учись. Но в полночь он залез на крышу и обомлел: звезды исписали небо странными знаками. Он сфотографировал письмена на смартфон, а потом полночи прогонял их через Гугл-переводчик, но на каком языке было сообщение, Брюс так и не определил.
Он едва не проспал рассвет, но его будто кто толкнул. Брюс вскочил и бросился к окну. Он сел на подоконник и принялся наблюдать, как посреди перламутрового пространства зарождается золотистое пятно, озаряя небо в желтые тона. Затем через перламутр проступил сине-голубой, золотистый начал алеть, и больше всего Брюс в тот момент жалел о том, что он не художник: на фотографиях, сделанных на смартфон, все казалось намного бледнее.
После он встретился с Лиззи и показал ей звездные письмена, на что она прыснула:
– Это же созвездия! Тут ковш Большой медведицы, а это Весы!
Брюс смутился: да, созвездия, сейчас и он это видит. Но ведь ночью они казались неведомыми посланиями из далеких миров. Может, ему просто все приснилось? Он даже хотел стереть фотографии из памяти телефона, но не решился: пусть остаются! Вскоре следить за небом стали все жители деревни. Родители Брюса взяли отпуск и купили три шезлонга: лежа удобнее наблюдать за небом. Хотя они называли это времяпровождение – загорать, видимо, взрослым неприлично пялиться в небо. За этим занятием они провели несколько дней. Брюсу даже солнечные очки надевать не пришлось: солнце не жгло глаза, как бывало раньше.
В день, когда Брюсу исполнилось тринадцать, небо разродилось фейерверками. Лиззи, Пак и другие одноклассники вечером собрались у него дома. Родители вынесли столы во двор, накрыли их одноразовыми скатертями, поставили угощение, а сами отправились в кино. Брюс ел пиццу, запивал ее лимонадом и веселился от души. Затем они с пацанами придумали развлечение: кто громче всех крикнет. Вопили так, что над лесом по соседству поднялась стая ворон и улетела прочь, а стекла в доме звенели в унисон. Девчонки сперва зажимали уши, а потом присоединились, поэтому