— Лекцию пишу, не видишь? — спокойно ответила она, даже не поворачивая головы.
Я покосился на Васю, тот только непонимающе развёл руками.
Собственно, после этого никто совсем уж громко не изъяснялся в мою сторону, и лекция завершилась спокойно.
Когда мы выходили, Земская увязалась следом. Меня это напрягло — что за ненормальная девка? Что ей от меня нужно?
За нами потянулись и три баронессы, которые обычно с ней тусовались. Но, по-моему, они просто липли к графине, а та их не прогнала по каким-то своим соображениям.
Они пытались задавать Земской какие-то вопросы шёпотом, но та не спешила отвечать. А потом внезапно ускорилась и прямо на моих глазах толкнула плечом ту самую девушку, которой недавно отправила ластик в висок.
— Не видишь, куда идёшь? Извинись! — знакомым мне пафосным тоном заявила Земская.
Остановились не только мы с Васей, а вообще все, кто это увидел. Очень быстро вокруг организовалась стихийная толпа. Новые подходящие шептались, узнавая, что тут происходит.
Тем временем наглая баронесса сначала молчала, а потом попыталась свести всё к недоразумению. Вот только графиня стояла на своём.
— Это вообще ты меня толкнула! Что с тобой! — в итоге совершенно непонимающе воскликнула девушка.
— Так ты мало того, что извиняться не хочешь, ещё и клевещешь на меня? Я вызываю тебя на дуэль!
Такого поворота событий не ожидал никто, раздался удивлённый вздох толпы, и наступила тишина. Изнывающим от любопытства задним рядам о происходящем никто уже не отвечал.
— А знаешь что? Принимаю! — девушка гордо вздёрнула подбородок.
После этих слов Земская прорезала толпу, как горячий нож масло — все расступались, пропуская её и ошарашенно провожая взглядами.
Мой телефон завибрировал, и я увидел в общем чате вопрос от Татьяны: «Что у тебя с Земской произошло?».
Да если б я только сам знал, что это сейчас вообще такое было!
Глава 20
Мы с Васей находились в столовой, занимая вдвоем четырехместный стол — два свободных стула утащили другие студенты. Но нам больше никого и не надо было, по сути.
Через три столика от нас сидела Рожинова в компании подруг. Я старался не смотреть туда, сев вполоборота.
— Говорю тебе, мана качественно улучшается, её не становится больше, — пытался я донести свою точку зрения соседу.
— А в учебнике пишут, что источник расширяет объём при тренировках, — флегматично ответил тот. — Не сильно, но всё же. И вообще, от опыта на техники тратится меньше маны!
— Да я вообще не об этом! Ты ещё скажи, что от самого дара зависит…
У меня слова застряли в горле из-за внезапного громкого скрежета в стороне, от которого натянулись нервы. Я обернулся, оказалось, что это прямо по плитке притянула стул к нашему столу Ксения Земская.
Она не спросила, не кивнула, не изобразила ложное удивление. Просто демонстративно подошла, притянув за собой стул, и бросила на него свою сумку. Сделала это с таким невозмутимым, естественным видом, будто это было предопределено самим расписанием вселенной. Так же молча и не смотря на нас, она пошла к раздаче еды.
— Не, ну ты видел? — я возмущённо посмотрел на друга.
— Представь себе, все видели, — усмехнулся он и продолжил есть свою гречку с гуляшом.
И не поспоришь ведь. Жужжание в столовой в тот момент притихло, будто напуганное скрежетом стула, и возобновилось лишь тогда, когда Земская отошла. До этого все присутствующие, чуть ли не открыв рты от любопытства, наблюдали за происходящим.
Я потерял нить разговора и так же вернулся к своей еде.
Вскоре вернулась Земская. Она даже не посмотрела на нас. Устремила взгляд куда-то в окно, будто любуясь видом на академический сквер. Деревья стояли почти голые, ещё немного, и вся листва упадёт. А за этим и первый снег появится.
— Слушай, а ты понял, как эти дурацкие логарифмы решать? — внезапно спросил Вася, и я скривился, будто он мне под нос нарезанный лимон пихнул. Спросил бы чего попроще!
— Да вроде бы… — нехотя признался я.
Мы вернулись к обсуждению учёбы, на этот раз не магического искусства, а высшей математики, будь она неладна.
Ксения не говорила ни слова, не пыталась вклиниться в разговор. Она просто… присутствовала. Как талисман или декор.
Моя рука сама сжалась в кулак под столом. В голове пронеслись фразы: «Графиня, вам не туда?», «Это место занято», а также грубое и короткое: «Свободно? Нет».
Но я молчал. Потому что она была графиней, пусть и приезжей. Этот дурацкий титул висел в воздухе невидимым щитом, отражая любую потенциальную грубость. А я лишь барон, которых здесь половина академии, наверное.
У Рожиновой была власть денег и связей, Земская могла похвастаться тем же. А так же обе они имели высокое происхождение, примагничивая к себе взгляды окружающих и вызывая желание стелиться ради того, чтобы их заметили. На мою же долю выпало внимание сразу обеих высокородных дам.
Отказываться от всего этого было бы высшей степенью глупости. Но и продолжаться так сколько будет? Хоть бы слово сказала, что ей нужно и зачем она это делает.
И ещё то событие в коридоре стояло перед глазами. Ее холодные, уверенные движения, наглость, с которой она действовала. То, как она встала между мной и той истеричной девчонкой, вызвав ее на дуэль за меня. За меня, кто в своей жизни никогда бы не поднял руку на женщину первым, даже если бы она наехала на меня. Это был поступок, который я не просил совершать, и который теперь висел на мне тяжким, будто бы неоплаченным долгом.
Ну что за чушь? Я ничего ей не должен! Но чувства будто кричали, что это не так. И что на самом деле всё же я испытываю благодарность. Разумеется, кидаться кланяться в ноги Ксении Земской за её поступок я не собирался.
Я изнывал от любопытства. Что ей нужно? Почему я? Была ли это игра? Снова история с ректорским креслом? Месть из-за случая в переулке? Но почему тогда только сейчас?