И я ползу за ним, именно так, как он хотел.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
С каждым шагом по полу спальни пистолет все глубже врезается мне в висок. Его кулак в моих волосах, и пистолет у моей головы делают движения неловкими, но его, похоже, не волнует, сколько времени это займет. Он неотступно следует за мной, представляя собой постоянную угрозу. Неумолимая твердая древесина впивается в колени, но я сдерживаю жалобы, сжав зубы.
При каждом движении пистолет упирается в череп, напоминая о том, что я полностью в его власти. Одно неверное движение, и моя кровь может оказаться повсюду. Мысль о том, что Эйден преследует меня и моя жизнь теперь в его руках, — особенно после того, что я видела, — должна повергать меня в ужас. И это так. Но это еще и возбуждает. У меня голова идет кругом от предвкушения, я гадаю, что он может сделать дальше.
Когда мы наконец добираемся до кровати, на виске у меня синяк от дула, колени все расцарапаны, а трусики так промокли, что я чувствую, как влага стекает по внутренней стороне бедер. Мои щеки горят от стыда. Ему не потребуется много времени, чтобы понять, насколько мне это нравится. Как сильно я не хочу, чтобы он останавливался.
Эйден снова занимает свое место в изножье кровати, опуская пистолет на матрас так, чтобы он оставался под рукой. Я стою на коленях между его ног и не смею пошевелиться. Все мое тело дрожит, ожидая, каким будет мое наказание. Ожидая? Желая? Вожделея?
Блядь.
Я нуждаюсь в этом.
Именно это чувство беспрестанно гудит под моей кожей.
Рассмотреть его лицо невозможно — на него падают тени. Тишина давит на меня тяжелым грузом. Я могу потрогать ее, настолько она плотная.
— Чего ты ждешь? — говорю я, когда ожидание становится невыносимым. Его глаза прищуриваются за белой маской. Я дрожу, мне так хочется возненавидеть то, что происходит, считать это отвратительным. Но неопределенность посылает еще одну волну жара прямо в мою киску. — Пожалуйста, просто покончи с этим.
Он поднимает руку, в которой нет пистолета, и подносит к моему подбородку.
— Ну вот. Все, что тебе нужно было сделать, это сказать «пожалуйста», так мило прозвучало. Неужели это было так трудно? Что дальше, котенок? Ты заплачешь для меня? Дашь мне попробовать твои сладкие слезы?
В моих глазах вспыхивает жар, горло перехватывает, а голос срывается, когда я говорю:
— Иди к черту.
Его рука сжимает мою челюсть, не позволяя мне отстраниться, когда он наклоняется ближе. Серебристые глаза за маской блестят в слабом свете.
— Если я куда-то уйду, то возьму тебя с собой. А теперь ложись мне на колени, как хорошая девочка.
— Ч-что? — шепчу я. — Мне казалось, ты сказал, что мое наказание — это оргазм! Я не собираюсь...
В следующую секунду его рука сжимает мое горло, заглушая протесты. Огонек жара в моем животе разгорается в маленькое пламя.
— Шесть. Ты жадная до оргазмов, милая девочка? Поэтому продолжаешь сопротивляться? Думаешь, я не справлюсь? Я же говорил тебе, что не нужно быть дерзкой. Я дам тебе именно то, что тебе нужно. Я не похож на мальчиков, с которыми ты развлекаешься. Я мужчина, который держит свои обещания. А теперь положи свою сладкую попку мне на колени. Тебе не понравится то, что произойдет, если мне придется повторить это еще раз. — Он наклоняет голову. — А может, и понравится. В любом случае, я получу то, что хочу. Так что давай. Испытай меня. Я. Тебя. Умоляю.
Алый жар разливается по мне от груди до линии роста волос. Он заставит меня сделать это, что бы я ни говорила, чтобы ни делала. Этот факт не должен вызывать у меня такого отчаянного, безумного возбуждения, но это так. Если я лягу к нему на колени, мое короткое платье, несомненно, задерется, открывая ему полный обзор. Доказательства будут неоспоримы. Боюсь, он заметит, просто скользнув взглядом по внутренней стороне моих бедер. Возможно, к тому времени, когда он закончит со мной, даже его брюки станут мокрыми.
Несмотря на мой стыд, его умелые руки слишком притягательны, чтобы отказаться. Одного раза было недостаточно. Желание, которое он пробудил, бушует во мне с силой инферно, и никакое смущение не может удержать меня от того, чтобы подняться на ноги. Меня покачивает, но я выпрямляюсь, а затем неловко падаю на его колени. Его мозолистые руки уверенными движениями устраивают меня так, как ему нужно.
Я прижимаюсь горящей щекой к покрывалу. Ткань кажется прохладной под моей пылающей кожей. Здесь так темно, что я вижу не дальше нескольких футов, и это обостряет мои чувства. Его мужественный запах. Звук моего учащенного дыхания. Его тело окружает меня, обволакивает. Дрожь страха пробегает по позвоночнику. Он опускает большую руку мне на спину, чтобы я перестала дергаться, и у меня перехватывает дыхание.
Я настолько возбуждена, что, когда его ладонь опускается на заднюю поверхность моего бедра, я вздрагиваю, словно меня ударило током.
— Полегче, котенок. Мы только начинаем, — бормочет он.
Одна рука удобно лежит на спине, другая скользит по моей заднице, спускается по задней поверхности бедер до лодыжек. Он нагибается, чтобы дотянуться до ступней. По очереди он поднимает их и цокает при виде того, в каком они состоянии. Медленно, мучительно, он очищает их от мусора, проводя по ним уверенными, методичными движениями. Они ободраны и покрыты царапинами, и каждое прикосновение посылает вверх по моим нервам острые вспышки ощущений. Слишком много? Слишком чувствительно? Недостаточно. Я уже ни черта не могу понять.
Он заканчивает и снова перегибает меня через свои колени, а рука со спины перемещается на плечи, удерживая на месте. Мое сердце замирает, когда его прикосновения приближаются к верхней части бедер. Словно читая мои мысли, он крепче прижимает меня, как будто знает, что я подумываю о побеге. Он не ошибается. От желания все мои мышцы сводит.
— Полегче, — говорит он.
Да, точно.
Как по волшебству, загорается свет. Пульт? Затем, так быстро, что у меня перехватывает дыхание, его рука задирает юбку моего платья, обнажая крошечное подобие стрингов. Поскольку это не более чем клочок кружева, причем белого, я не сомневаюсь, что, несмотря на недостаток света, он видит явные свидетельства моего возбуждения, пропитавшие ткань и покрывающие бедра. Белый материал, скорее всего, стал прозрачным. Я не вижу выражения его лица, но в комнате так тихо, что слышно, как вздымается его грудь и сквозь зубы вырывается дыхание, я чувствую, как он внимательно изучает мою обнаженную плоть.
— В этой позе ты такая чертовски красивая, — шепчет Эйден, и слова звучат так, словно вырвались из его горла без разрешения.
Я утыкаюсь лицом в покрывало, надеясь, что оно заглушит издаваемые мной звуки, когда он накажет меня. Ожидание едва ли не хуже, чем то, что он задумал.
— Почему? Потому что я беспомощна, а ты собираешься причинить мне боль?
— Это было бы просто, не так ли? Но нет, не поэтому. — Его пальцы скользят по задней поверхности бедра, и я дрожу от усилий, которые требуются, чтобы сохранять неподвижность. Еще один вздох. — Я буду наслаждаться тем, как ты это выясняешь.
— Психопат. Просто покончи с этим. Я знаю, что ты этого хочешь, так что перестань играть в...
Шлепок.
Удар его ладони по моей голой заднице рассеивает мою концентрацию, и слезы начинают щипать горло, угрожая пролиться из глаз. Я глубоко дышу, чтобы сдержаться, но кожу чертовски жжет. Если я думала, что он пощадит меня, то жестоко ошибалась.
— Блядь, — всхлипываю я.
— Думаешь, десять выдержишь? — Его ладонь успокаивает жжение, оставляя после себя покалывание.
— Это все, на что ты способен? — Я задыхаюсь, нахально провоцируя его. — Я выдержу что угодно.
— Чертовски красивая, — выдыхает он. — Считай вслух, котенок. Хочу послушать тебя.
Я киваю, уткнувшись в покрывало, и чувствую себя немного оторванной от собственного тела. Он овладел чем-то внутри меня против моей воли. Перенастроил что-то глубоко внутри меня под свои потребности.