В палату зашла нянечка с пищащим свертком.
— Кто Стасова, принимай дочку. Ох, хулиганка будет, пищит, свое требует, давай-ка я мальчика заберу, он спокойный такой.
Люде подали девчушку — красное, сморщенное от писка личико, более мелкая, по сравнению с братиком, она как-то судорожно вцепилась в материнскую грудь.
— Что ты, маленькая моя, плачешь, кушай, солнышко.
Солнышко причмокивая, насыщалась, а Люда рассматривала теперь уже крошечную дочку.
— Похожи они? — поинтересовалась соседка.
— Да, только малышка помельче.
— Девочка же, она и будет поизящнее. Ты молодчина, смотри сразу молоко пришло, у меня вот опять нет толком, что с первым, что вот сейчас, но через недельку буду как Буренка. Когда дочку родила, ещё и на соседского пацана хватало, почти до года, молочный брат как бы у нас имеется.
Люда немного подремала, когда завибрировал телефон — на дисплее высветилось — Ной.
Ной вместо обычных цветистых выражений кратко сказал:
— Прилетел, безумно рад, жду-не дождусь выписки, как назовешь деток?
— Девочку точно Таисия, а сыночка — на распутье, много имен нравится, подумаю до завтра — или Егор, или Кирилл.
— Отчество какое дашь?
— По папке моему — Павловичи будут.
— По отцу не хочешь?
— Нет, и не обсуждается!
— Понял, красиво Таисия, Тася, Тая, Таечка, и мальчику достойные имена выбрала, мне по душе Егорушка. Но решай сама, мы с бабулей будем рады любому имени. Рэй вот возле меня крутится, хвостом вертит. Скажи ему пару слов:
— Рэюшка! Спасибо тебе, славный песик!
Песик, ростом Люде до пояса, рыкнул в трубку.
— Удивляюсь, он тебя больше чем меня полюбил, вот что значит мужчина.
Ной приехал в обед и очень удивился, увидев своего ладного подтянутого сына в обществе непонятной девицы, расхаживающей по квартире в одной коротенькой футболке. Отец и сын долго обнимались, а девица, не подумав одеться, с любопытством разглядывала отца Жорика.
— Жорик, познакомь нас с папенькой.
— Во-первых, папенька — это у избалованных донельзя девиц... Я же — отец. Во-вторых, я не знакомлюсь с вульгарными, едва одетыми девицами, у меня, простите, не бордель, я бы попросил Вас впредь не сверкать передо мной телесами.
— Гия, биджо, — он перешел на грузинский язык, — ты зачем привез сюда такую вульгарную женщину? Если собрался жениться на этом... женись, моего благословения не будет. И что это за собачья кличка — Жорик, тебе сколько лет, пачему мужчину так зовут? Ти што, светский тусовочный малчик? — уже по-русски спросил Ной, раздражаясь. — Савсем ум патирял, биджо? В роду Нижарадзе никогда не было малчиков в тридцать шесть лет, одни мужчины! Мы все гордимся, что у нас есть падводник, настаящий мужчина. Чтоби я не слишал такой имя!!
Георгий примиряюще сказал:
— Хорошо, не волнуйся, пожалуйста! Зачем сердце надрываешь по пустякам, у тебя же сейчас есть приятные заботы — твоя Людочка стала мамой.
— Да, — расплылся в улыбке отец, — это огромная радость, два человека родились! И меня дедом признали, ты не видел, какая это хорошая человечная женщина.
— Видел, пап, видел, я немного ей помог! — Георгий в двух словах рассказал, как выскочил на истошный лай Рэя, как мгновенно, едва они выползли из подъезда, согнувшуюся от боли женщину, увезли на "Скорой", как Тамара Ивановна угостила его пельменями.
— Хорошо! — кивнул отец. — У нас сейчас будут славные дела — покупка коляски и кроваток, надо все приготовить для малышей.
— А где же счастливый папа?
Ной помрачнел:
— Тут такая история... - тоже кратко поведал о Генке и его подлости.
— Идиот — мужик. Ради несерьезной женщины отказаться от жены и детишек, не понимаю!
Одетая, надутая Стелла встала в позу:
— Я сегодня же уезжаю в Москву, переночую у приятельницы, а утром — в модельное агенство, меня там ждут.
Она явно думала, что Георгий кинется её уговаривать, умолять, а тот только кивнул:
— Хорошо, делай как тебе удобнее!
— Вот, значит, как ты меня любишь??
— Я тебе такое говорил? Что-то не припоминаю?
— Ну не конкретно, ведь мы с тобой уже два месяца вместе, я уверилась, что ты меня любишь.
— Знаешь, как-то не встретил я на своем пути женщину, которой бы сказал, что люблю. Симпатизирую, да, но любить? Это же что-то такое, отчего ты весь растворяешься в родном человеке. Вон как мои родители жили — на одном дыхании, да и ты сразу озвучила, что ждать мужа из похода и рожать детей — это не для тебя, а зачем, скажи, тогда жениться мне, для штампа?
— Ну и оставайся со своим папашкой, кобелина!! — Стелла истерически всхлипнув, заскочила в спальню, нервно побросала в чемодан свои тряпки, Георгий аккуратно сложил в пакет все баночки-скляночки из ванной, тщательно проверил, не забыла ли она чего, вызвал такси, оплатил проезд до Москвы, отдал ей какие-то деньги и, облегченно вздохнув, пошел домой.
— Веришь, пап, еле отмотался. Возомнила отчего-то, что именно она — моя судьба.
— Разборчивее надо быть, зачем собирать все, что легко идет в руки.
— Ну у нас в городке она слыла недотрогой, вот я и повелся. Но скучно с ней стало через пару недель, только обещанием помочь устроиться в Москве и уговорил, поехать, иначе бы не отстала. Какая из неё жена, если готовить умеет только яичницу с колбасой, а так сплошное самолюбование и самовосхваление.
— Головой надо думать, верхней! — буркнул отец. — Не получится, что она твоего дитя..?
— Что ты, пап, таблетки пьем, это же не твоя Люда, это весьма расчетливая особа, она и со мной-то начала, конкретно зная, что у нас в Москве есть кой какие связи, продвинуть, чтобы заметили её красоту какие-нибудь крутые денежные мешки. Меня же просто царственно допускали к телу, типа: ты мне, я тебе... Извини за хамство.
— Какая бездушная молодежь бывает, расчетливая, лицемерная. Я счастливчик, в свое время такую Этери увидел, и за всю нашу совместную жизнь ни секунды не пожалел об этом.
— Завидую, пап, где бы такую Этери и мне найти??
Ной с Гоги два дня мудровали, вымеряли, высчитывали, прикидывали и сделали для малышей уникальную кроватку-трансформер, из двух обычных. Кроватка получилась очень необычная и удобная — складывалась и раскладывалась, они даже ножки сделали как у деревянной лошадки, чтобы усталая мама могла покачивать своих малышей, не вставая с кровати.
Тома только охала и ахала умению мужиков.
— А что ты хотела, женщина, мужчина на то и мужчина, чтобы многое умел, а сина я всегда учил быть мужчиной. — Ной с такой любовью и гордостью говорил это слово: "Син, синок" с ярко выраженным акцентом, Томе было и обидно и завидно, что