Завтра ждали своих крошек — Егорушку и Тасеньку, все было готово.
Люду отпустили на пару часов перед завтрашней выпиской — надо было зарегистрировать деток, без свидетельств о рождении не выписывали.
Ной пришел заранее и взволнованно ждал свою почти дочку.
Люда, совсем худенькая, бледненькая, вышла из роддома и зажмурилась, а когда открыла глаза, радостно засмеялась — её нетерпеливо ждали Ной и Рэй.
— Людочка, дочка моя названая, я так рад, нет, даже счастлив, что наши детки родились здоровенькими, поздравляю!
А Рэй молотил хвостом по земле и радостно гавкал.
Люда расцеловала Ноя и, присев, расцеловала своего самого верного и преданного мужчину.
— Рэюшка, мальчик, я тебя очень люблю!
Ной галантно предложил ей руку, и они, не торопясь, пошли оформлять документы на детей.
Георгий, долго гулявший по городу, неподалеку от дома увидел отца со спины, он шел с какой-то совсем явно молоденькой, невысокой, худенькой девчушкой и, радостно улыбаясь, что-то говорил ей.
— Надо же, отец по молодым пошел? — ему стало интересно, кто же эта молодка, что так действует на его всегда сдержанно-суховатого отца.
Догнав их поздоровался:
— Здравстуйте! Отец, познакомишь с девушкой?
Отец как-то хитро блеснул глазами и, пряча в пышных усах усмешку, сказал:
— Знакомьтесь пожалуйста! Людочка, это мой Георгий, синок единственный.
Девчушка обернулась, и Георгий обалдел — куда делась умученная, уставшая, беременная женщина — ему даже показалось, что ей глубоко за сорок... Сейчас перед ним стояла бледненькая, юная, тоненькая девушка, вся такая милая, с теплым взглядом карих глаз.
— Ой, здравствуйте, Георгий Ноевич! Я так и не поблагодарила ещё Вас за помощь, спасибо Вам большое! — сказала она мелодичным голосом.
Георгий поморщился:
— Люда, давайте-ка на 'ты' перейдем, отец Вас считает своей дочкой, значит и нам надо быть попроще.
— Согласна! — улыбнулась Люда.
— Как малыши?
— Да все хорошо, завтра выписывают, сегодня вот отпустили на два часа, надо их зарегистрировать.
Георгий такое дело пропустить не пожелал, и пошла Люда в окружении двух худощавых, статных, высоких мужчин, которые остались ждать её на улице возле дверей ЗАГСа.
А Раевскую в это время вынесло на улицу из бутика, где у неё не хватило денег на навороченные туфли, злющая выскочила на улицу...а неподалеку два таких мачо стоят возле ЗАГСа. Явно отец и сын, папочка классный, а сынок — супер мачо! Такой, какие Светке всегда нравились, да ещё явно кавказской национальности, а эти мужчины всегда щедрые и горячие. Пока она лихорадочно придумывала, как обратить на себя внимание мальчиков, из дверей вышла эта... будь она неладна, Стасова.
Мужчины дружно шагнули к ней, она что-то показала им, старший радостно расцеловал её в щеки, младший же поцеловал руку. Людка подхватила их под руки, а за ними пошел огромный пес.
— Эх, сорвалось, но зато будет чем укусить Орехова при встрече, уж я постараюсь! — злорадно подумала 'подружка'. Она все ещё бесилась, что вот этот теплый Генарик сорвался с её крючка.
В комнате выписки Люду ждали дедушка и бабушка. Дед, заметно волнуясь, осторожно взял сверток с Егорушкой, а баба Тома — внученьку. Надо было видеть их лица... оба были взволнованы до слез. Тома осторожно отогнула кружевной уголочек, и замерла, разглядывая малышку, не замечая, что у неё бегут слезы.
— Что ж Вы, бабуля, плачете?? Вон, какая у вас красавица народилась! — покачала головой нянечка, принесшая дочку.
— Вот, от радости, что дожила до внуков, слезы и бегут.
На улице ждали Старостины — всем составом, Ольга Резникова со своим модным, продвинутым сыночком, Рэй — все радостно загомонили, поздравляя Люду с детками. Маленькая Аленка Старостина требовала немедленно показать "маиньких-маиньких деточков!"
Поехали домой, а там на кухне хозяйничал Георгий, накрытый стол поражал воображение — чистая скатерть-самобранка.
— Но откуда всё это? — растерянно спросила Люда.
— Девочка, зачем обижаешь?? Я же дома, на родине был, а мои многочисленные родственники разве отпустят с пустыми руками? Жаль, стали разными странами, но грузинский и русский народы все равно едины, это там, — Ной поднял вверх палец, — наверху, чего-то крутят-мутят, а простые люди, они везде такие же. Если, конечно, не подлецы, но они, к сожалению у любого народа имеются. А мои когда узнали, что у меня вот-вот два внука будет, нанесли все это... Перевес был приличный, но кого это остановило, вот, прошу всех отведать дары Грузии.
Пришедшие с большими букетами Разумов и Ежов радостно потирали руки, глядя на такой стол. Отец и сын Нижарадзе блистали, говорили красивые тосты, гости тоже не отставали, а Люда и бабуля постоянно заходили в спальню, посмотреть, как там малыши.
Первой проснулась дочка, писк её услышали все.
— О, наш человек! — восхитился Витька. — Правильно, есть хочется, вот ребенок и заявляет на всю квартиру, а то мало ли — не услышите!
Бабуля ловко перепеленала мокрую девчушку, подала Люде:
— Корми, мать, а мы пока с Егорушкой займемся, да, маленький?
Люда диву давалась — резкая, горластая свекровь, сейчас совсем не похожа на себя, она ворковала возле малышей, и Люда порадовалась, что у них с Томой контакт, с первых же минут видно было, что искренне возится и любуется малышами.
— Ох, мне ещё предстоит разговор с мамкой и папкой! — вздохнула Люда, когда наевшиеся детки мирно заснули.
— Что бы они ни сказали, я-рядом, одна не останешься, да и родители твои, я думаю, очень порадуются, ведь внуки — это такое счастье. Звони, я пойду на кухню.
Трубку взял папка.
— Папа, — после взаимных расспросов о здоровье и житье-бытье, сказала Люда. — Я неделю назад родила двойню, теперь у вас есть внук — Егорушка и внучка — Таечка.
— Да ты что? — ахнул её невозмутимый, непробиваемый папка. — И молчала? — а поскольку всю жизнь был на серьезной службе, сразу уцепил, что что-то не так.
— Люд, колись, пока мать спит, что произошло?
Люда кратенько рассказала, что и как.
— Таак, поэтому ты и не говорила про то, что ждешь ребенка? Но как здорово... у нас теперь есть внучка и внучек. Дочь, я тобой горжусь. А уж то, что детки-Павловичи... до слез. Милая моя, как только сможем, тут же прилетим — у нас небольшая проблемка была... маме операцию делали-шунтирование, мы не хотели тебя волновать и, как оказалось, не зря, дергалась бы ты там беременная, одна.
— Не, пап, я не одна, со мной свекровь, друзья и сосед, который, как настоящий дедушка, так ждал их.
— Вот видишь, какие мы, Стасовы-ты нас берегла от волнений-мы тебя. Но сейчас все хорошо, мама уже бодренькая, как только