— Не переживай, найдем!
Генарик все-таки, можно сказать — силком, потащил Светку сначала в консультацию, а потом в платный центр, где сделали все необходимые анализы. Результат должен быть через десять дней, и Генка ждал, ох как ждал результата. Он надеялся, что ребенок нормальный, без всяких патологий... Он-то здоров, мало ли, может, действительно, в болезни того первого ребенка виноват Дериземля? В этом его усиленно убеждала Светка. Она твердо верила, что все у неё нормально, понимая, что кроме Генашика все её ухажеры как-то не рвались жениться на ней, а Генка — он домашний, вот родит она, и никуда он денется, будет как миленький заниматься с ним, хотел ребенка — вот и нянчись. Тамара Ивановна задерживалась еще на пару недель у подруги в Москве, и сынок облегченно вздохнул, он что-то сильно стал бояться, что впереди ему предстоит очень нелегкий разговор ещё и с матерью. Когда пришедших за результатами анализов Гену и Светку пригласили к завцентром 'Здоровая жизнь', стало понятно, что дело неладно. Так и оказалось, хорошо известный в городе гинеколог почти с сорокалетней практикой, сочувственно глядя на них сказала, что у плода выявлена тяжелая патология, и при такой патологии рекомендуется пререывание беременности. — Что у ребенка? Может, можно его будет вылечить? — вскинулся Гена.
— Грубые инвалидирующие аномалии конечностей — ножки, одним словом, их фактически нет!
Гена впал в ступор — его ребенок и такая жуть...
— Решать вам, вы родители, но это, как вы сами понимаете, неизлечимо.
Едва, пришибленные таким диагнозом, они вышли из центра, как Светка сорвалась... как она вопила и рыдала, обвиняя во всем Генку, немногочисленные прохожие удивленно смотрели на выясняющую отношения пару. Гена попытался успокоить Светку, она же заводилась ещё больше, и глядя в это, искаженное ненавистью теперь уже конкретно к нему, лицо, он отчетливо понял, что разрушил все, что можно, сам, своими руками, а возврата нет. Нет его спокойной, славной жены, нет уютной квартирки, нет ни-че-го-шень-ки! А эта истерящая и рыдающая женщина ему очень даже неприятна. Махнув рукой, пошел домой, там налил себе 'губастый' стакан водки и выпил, не закусывая, с удивлением замечая, что водка его совсем даже и не взяла, хотя в другой ситуации, он был бы уже пьяным.
— Нервы, Генашка, нервы.
Стукнула дверь, появилась зареванная Светка.
— Будешь? — он указал на стоящую на столе водку.
— Да.
Долго сидели, мало разговаривая и заливая горе. Понятно, что рожать такого ребенка на муку — нельзя, однозначно — прерывание беременности. Гена, прикинув свои оставшиеся деньги, совсем приуныл — явно же, Светка вытащит их все, вон уже озвучила, что деньги будут нужны на восстановление здоровья после аборта. Они как бы помирились под водочку, уснули вместе, но первый раз без секса. А утром... было продолжение 'спектакля'.
Тамару возле дома остановила ранняя пташка, всезнающая соседка — Нюрка Щукина.
— Ой, Тома, что-то тебя так давно не видно было, где ты пропадаешь-то? А дома-то у тебя, ой какие перемены! — она настроилась было рассказать про них, но резкая Тома не стала выспрашивать — раз перемены, сама и увидит.
В прихожке стояли обувки, женские и мужские, висела чья-то дубленка, валялась сумка, обувки явно не снохи, у той ножка была как у Золушки, а тут чуть ли не Генкин размер сапожка. На кухне стояла немытая посуда, на полу какие-то пакеты...
— Так! — закипая, подумала Тома, — явно что-то случилось. Заглянув в комнату сына, увидела его спящего с какой-то рыжей девахой.
— Тааак, ещё лучше, пойду-ка я до снохи сбегаю.
Тома шустро рванула к Люде, боясь только одного — что она в командировке. Люда, на счастье, была дома. Немного заспанная, она с удивлением спросила:
— Что-то случилось, Тамара Ивановна?
— Вот я и пришла узнать, что, пустишь?
— Да, конечно, проходите. Кофе будете?
— Не откажусь.
Люда сварила ещё кофе, поставила перед свекровью тарелку с горячими бутербродами и поинтересовалась:
— Что Вас интересует?
— Всё!
— Но разве Ваш сын Вам не сказал?
— Мой сын почему-то у меня в квартире спит с какой-то рыжей, а ты здесь, что произошло?? — Все банально и пошло, как в том анекдоте — приехать из командировки немного раньше и увидеть занятную картину.
— Кто она? — вызверилась Тома.
— Опять все банально — подруга моя, Светка. Они уже больше года как любят друг друга.
— А ты что?
— Я? Ничего, развелись мы. Ой, изви...
Люда сорвалась и полетела в туалет, её периодически рвало, особенно, когда она сильно волновалась.
Тамара Ивановна, будучи теткой ушлой, мгновенно сложила два и два.
— Таак, ещё интереснее!!
Люда вышла бледненькая:
— Что-то съела несвежее, извините.
— Ну да, ну да! — согласилась свекровь, — продукты сейчас непонятно из чего делают, вон в Москве у знакомых... - она рассказала Люде какую-то историю про отравление и вдруг выстрелила вопросом:
— И когда тебе рожать?
Люда, занятая нарезанием сыра, машинально ответила,
— В двадцатых числах июня...Что?
— Люда, ты меня за дурочку принимаешь? Кому как не мне знать, что ты от моего болвана никогда и никуда на сторону не глядела. Он знает?
— Нет! И, Тамара Ивановна, не надо ему об этом знать, у них со Светкой будет ребенок, пусть живут.
— А ты?
— А я? — Люда помолчала. — Я... не смогу никогда с ним жить, каким надо быть лицемером: ругаться на меня, за то, что я с ней общаюсь, а едва я за порог, тащить её в нашу постель... простите, но я брезгливая. Зачем мне подбирать после кого-то.
Её деловая свекровь все понимала с полуслова.
— Я так понимаю, если я скажу ему про ребенка, внука ты мне никогда не доверишь?
— Да, если ему скажете — я уеду к родителям в Корею. Я не знаю, как бы я пережила это предательство, если бы не беременность, ведь они оба били по-больному, обзывая бесплодной. Вернее, Светка орала, а он молчал, явно соглашаясь с ней.
— Ясно. Ох, сынок, откуда что и взялось, значит, сладкую женщину захотелось... замечательно. Я вечерком к тебе забегу, можно? Сейчас я малость разберусь.
Дома, заспанный сынок торопливо мыл посуду.
— Ну, что, сыночек, как ты себя чувствуешь?
— Здравствуй мам! — пряча глаза ответил сын.
— На каком основании ты притаскиваешь в мою квартиру проституток? — маманя и не думала приглушать свой зычный голос. — Кто тебе разрешил? У меня что, бордель здесь?
— Мам, я тоже здесь прописан.
— Вот это-то и плохо, а то бы летел сейчас вместе со своей шлюхой, не оглядываясь. Это что такое, почему везде бардак? — маманя разошлась не на