Капсулы?
Только теперь я осознал, что лежал в белой, продолговатой капсуле. Стенки изнутри были мягкими, испещрёнными светящимися значками, которые теперь потухли. Я кое-как, неуклюже перевалившись через холодный край, вылез наружу. Слабость в ногах заставила меня на мгновение схватиться за него, чтобы не упасть.
— Красавчик, — с лёгкой усмешкой произнёс мужчина.
Я вновь посмотрел на себя и осознал: я голый. В голове мелькнула странная, обрывочная мысль: «Я в том, в чём мать родила». Стыда не было, лишь лёгкое смущение и отстранённое удивление.
— Сейчас, подожди, немного постой. Молодец. Теперь вон там присядь, — он указал на невысокий контейнер у стены.
Я послушно побрёл и присел, чувствуя холод пластика пятой точкой. Ждал, ощущая на себе спокойный, изучающий взгляд сержанта. Через пару минут с лёгким гулом прикатила небольшая диковинная машинка на колёсах. Сержант подошёл, открыл её кузов и достал оттуда… форму? Простой серый комбинезон и пару крепких на вид ботинок.
— Одевайся.
Комбинезон оказался из мягкого, но прочного материала, с множеством карманов. К моему удивлению, и он, и ботинки сидели идеально, будто сшиты по мерке. Застёгивая молнию, я почувствовал странное успокоение.
— Так, боец, я — сержант Набр. И мне поставлена задача по твоей социализации.
Я автоматически выпрямился, почувствовав знакомый, хоть и неосознанный, импульс.
— Так точно, господин сержант!
Набр одобрительно хмыкнул, и в его глазах мелькнула искорка.
— О, молодец! Чувствую солдатскую жилку. Ладно, следуй за мной.
И я последовал. Шаркающими, ещё неуверенными шагами, но уже не как беспомощный пациент, а как человек, за которым закрепили старшего.
Сержант Набр двинулся вперёд, и я, потянулся за ним. Мы вышли из стерильного блока в совершенно иной мир. Если медотсек был тихим и пустынным, то здесь жизнь била ключом — оглушительным, пестрым потоком. Глаза разбегались. Мы оказались на широкой променаде, уходящей вдаль, под арочным потолком, где горели не лампы, а целые светящиеся полосы, имитирующие дневной свет.
Люди. Их были сотни, если не тысячи. Все куда-то спешили, их ноги выбивали дробный стук по металлическому настилу. Большинство были в таких же практичных комбинезонах, как и мой, но разных цветов и покроев — синие, коричневые, оливковые, с нашивками цехов, служб и непонятными логотипами.
— Глаза по пути не растеряй, боец, — беззлобно бросил Набр, ловко лавируя в людском потоке.
Наконец, мы подошли к неприметной двери, над которой мигала неоновая вывеска: «Комиссионка». Из-за двери доносился гул голосов и навязчивый ритм электронной музыки.
— Ну, вот и приплыли, — сказал Набр, толкая дверь.
Магазин оказался больше похож на свалку. Полки ломились от старой электроники, разобранных агрегатов и деталей непонятного назначения. Прямо перед нами худой, нервный тип с бегающими глазами заканчивал сделку с менеджером — упитанным мужчиной в заляпанном комбинезоне.
— Отличный планшет! Без привязки, с полным сбросом, чистый! — тараторил клиент, суя устройство менеджеру в руки.
Тот, не глядя на него, вертел девайс в пухлых пальцах, тыкая в корпус.
— Поцарапан весь… Батарея, гляжу, уже не та… Тысяча. И то, если никто не придёт из-за него с претензиями.
— Да что вы! Он же почти новый! Полторы, прошу!
— Тысяча двести. И проваливай.
Клиент недовольно буркнул, но, сунув какой-то странный, мерцающий кристалл к платёжному терминалу, покинул заведение, сердито хлопнув дверью.
— Наша очередь, — шагнул вперёд сержант Набр. — Уважаемый, покажите вот этот планшет.
Менеджер, мгновенно преобразившись, слащаво улыбнулся.
— Ах, да, конечно! Отличное устройство. В идеальном, можно сказать, состоянии. Все функции, память очищена. Всего две тысячи кредитов.
Во мне что-то ёкнуло. Я не выдержал и влез в разговор:
— Я видел! Вы только что купили его за тысячу двести!
— Отставить, боец! — рявкнул на меня сержант таким тоном, от которого я инстинктивно выпрямился по струнке. Он обернулся к менеджеру, и его лицо снова стало невозмутимым. — Мы берём.
Сделка была совершена. Сержант так же приложил свой кристалл, терминал весело пискнул, и мы вышли. Набр протянул мне плоский, прямоугольник.
— Вот, держи. Сюда нажми, сюда приложи большой палец.
Я послушно выполнил. Экран планшета вспыхнул, считав отпечаток. Сержант забрал его обратно, что-то быстро ввёл, его пальцы мелькали по виртуальным кнопкам, и через мгновение он вернул устройство мне.
— Держи. Хороший аппарат. И главное, очень полезный в твоём случае, я привязал электронную карту идентификации к устройству, так же на него будут поступать средства из пенсионного департамента министерства обороны республики. Сумма не большая 500 кредитов в неделю, не много но если экономить на жизнь хватит. А сейчас пошли к лифтам, нам надо ниже.
Лифт оказался огромной, гудящей капсулой, пахнущей озоном и смазкой. Он с грохотом помчался вниз, закладывая уши, и через пару минут двери разъехались, открыв вид на огромный указатель с подсвеченной цифрой «8».
Глава 21
Контраст был разительным. Если наверху, в медицинском блоке, было хоть и шумно, но чисто, просторно и пахло озоном, то здесь, в промышленной зоне, низкие закопчённые своды давили со всей силой гравитации. Воздух был густым, горьким от промышленных испарений и едкой металлической пыли. Освещение — тусклое, мерцающее, отбрасывающее пульсирующие тени. Люди в потрёпанных, промасленных комбинезонах.
— Следуй за мной, — бросил Набр, и я, покорно опустив голову, поплёлся за ним. А куда мне ещё деваться?
Мы добрались до большого, ангара с полу открытой дверью, откуда доносился оглушительный лязг металла, рёв плазменных резаков и шипение сварок. Сержант подошёл к мужчине в комбинезоне, засаленном до блеска. Его лицо было испещрено морщинами и старыми. Они негромко поговорили. Незнакомец пару раз кивнул, внимательно, оценивающе посмотрел на меня и в конце разговора крепко, по-свойски, пожал руку сержанту, который затем призывно махнул мне рукой.
— Вандер Кроу, знакомься, Чод Аблид, мастер-сержант в отставке. Теперь ты будешь служить… то есть работать под его руководством. Достойно слу… работай, я за тебя поручился.
— Так точно, сержант Набр! — рявкнул я, инстинктивно вытягиваясь по струнке.
— Ну, Чод, видишь — нормальный парень. Пойду я, служба ждёт.
Новый начальник, человек-глыба, смерил меня взглядом, в котором читалась привычная, вековая усталость.
— Вандер — многовато для здешних. Будешь Ван. Проще.
Его голос был хриплым, словно скрип ржавой арматуры. Я просто кивнул. «Ван». Звучало… приемлемо. Как будто так и должно было быть.
Он провёл меня через лабиринт из сваленных в штабеля заготовок и полуготовых конструкций к задымлённому углу рабочей площадки.
— Вот твой участок. Собираем тут контейнеры для перевозок. Ничего сложного, если руки на месте.
Мой взгляд скользнул по разложенному на верстаке инструменту. И тут что-то щёлкнуло внутри. Углошлифовальная машинка. «Болгарка», — всплыло в памяти слово. Её корпус