– Учту, – чинно киваю, обернувшись, и выскакиваю за дверь, словно ошпаренная.
Я просто хотела делать свою работу. Помогать женщинам, менять законы, не влезая в чужие страсти...
А теперь – здравствуй, придворная драма, любовь на троих и запретный флер.
Как не стать в этом балагане пешкой?
Глава 19
Покидала дворец, словно закоренелая преступница – урывками, с бешено колотящимся сердцем и постоянным желанием оглянуться.
Казалось, что мой сероглазый кошмар следует за мной по пятам, дыша в затылок.
Домой вернулась злая, как цепной пес.
Злилась, казалось, на весь мир, особенно на свою природную «везучесть».
Плюхнулась на кровать, закрыла глаза, и...перед моим взором всплыл образ сероглазого.
«Глаз с тебя не спущу» – сказал он...
И вот как продолжать вести нормальную жизнь, если ощущаешь себя сидящей на пороховой бочке?
Сероглазый кошмар в любой момент может перевернуть мою жизнь. Сомнений точно нет...
Он ведь ненормальный! И жестокий, и властный... И уж точно меня не отпустит, пока не разберет по косточкам...
Еще и императрица-змея привязалась, пытаясь навязать своего мужа...
Как выбраться из этой паутины?
Бежать?
Нет.
Я выстроила свою жизнь с нуля. Своими руками.
Мне верят женщины, которые давно забыли, как звучит их собственный голос.
И я должна все это бросить... из-за страха перед тем, кто считает меня своей собственностью?
Да ни за что!
Всю ночь ворочалась с боку на бок, тщетно пытаясь отогнать удушающую тревогу.
Разлепив глаза ранним утром, ощутила дикую усталость.
Но...разлеживаться и горестно вздыхать – я сейчас позволить себе не могла. Сегодня я обещала Амалии подать иск...
Превозмогая себя, приняла холодный душ, причесалась и спустилась к завтраку.
– Доброе утро, Роза, – белесые глазки Эдмунда прищурились. – В котором часу ты вернулась домой? – мрачно спросил он, поджав тонкие губы.
Врать не хотелось, поэтому честно ответила:
– В первом часу.
Взгляд Эдмунда посуровел.
– Ты считаешь, это нормальным?
– Что? – я тянусь к столовым приборам.
Серьезный разговор с муженьком – последнее, чего бы мне сейчас хотелось...
– Приходить домой в столь позднее время! – отчеканил он, рывком стянув салфетку с колен. – Напомнить тебе, что ты замужняя женщина с определенными обязательствами?
– Дорогой муж, – цежу я, подняв на него глаза. – Я была в императорском дворце. Работала. Не развлекалась. Чувствуешь разницу?
– И все же... – впалые щеки Эдмунда покрылись гневным румянцем. – Ты ведешь себя недопустимо!
– Давай так, – со вздохом начала я, – в следующий раз, когда императрица позовет меня во дворец и будет держать там до полуночи, ты выскажешь ей все, что ты думаешь о моих ночных вылазках. Быть может, она послушает тебя и перестанет эксплуатировать меня. Как думаешь?
Стоило упомянуть венценосную особу, Эдмунд стушевался – глазки в пол, тянется к выброшенной в порыве гнева салфетке...
– Что же такого там делаешь? – более мягким тоном продолжает.
– Консультирую по правам женщин, – я подтянула блюдце с маслом и взяла нож. – У нее две дочери подрастают. Приемные. И она хочет сделать все, чтобы они жили в мире, где мужчины и женщины равны.
Муженек скривился так, словно съел лимон. Но, к счастью, продолжать эту тему не стал.
Удовлетворенно хмыкнув, продолжила спокойно завтракать.
Но покой, видимо, теперь только будет мне сниться...
Не успеваю откусить кусочек от наспех сделанного бутерброда, как в столовую всплывает Эрвиза и растерянно объявляет:
– Цветы для леди Лоренцо.
Корзина белоснежных роз. Среди бутонов записка.
Я даже отсюда вижу, что на ней императорские вензеля...
Эдмунд бросает на меня мрачный взгляд и медленно поднимается.
Гулко сглотнув, растерянно посмотрела на Эрвизу, и та, пока мой супруг, кряхтя, поднимался, сунула записку к себе в карман.
– Кто их тебе прислал? – бормочет Эдмунд, шагая к цветам.
– Кто-кто, императрица, – я откинулась на спинку стула и скрестила руки. – Кто ж еще?
– Почему она вообще делает тебе такие подарки? – цедит, впиваясь в меня раздраженным взглядом.
– Давай ты задашь этот вопрос ей напрямую?
Супруг бормочет что-то себе под нос и ретируется из столовой, громко хлопнув дверью.
Вскочив со стула, несусь к экономке, и, схватив записку, начинаю ее читать.
В записке следующие слова:
«Очарован вами, леди Лоренцо...
Жду вас завтра с докладом.
Хардан».
– Это не императрица прислала цветы, верно? – раздается удивленный голос Эрвизы.
Я тяжело вздыхаю и рву записку на мелкие кусочки.
– Ты бы поосторожнее, Роза, – добавила она, нахмурившись. – Эдмунд очень ревнивый...
– Говоришь так, будто у нас с ним отношения, – я усмехнулась и зашагала обратно к столу.
– Он в тебя влюбляется.
– Издеваешься? – прошипела я, рухнув на стул.
В глазах экономки вселенская печаль.
– Ты красива, умна, благородна, а еще...борешься за права, – пробормотала она. – И пусть ему это не нравится, но он восхищается тобой. Твоим упорством, жаждой к знаниям...
– Пожалуйста, Эрвиза, не продолжай, – я оттянула ворот платья. – Если все так, как ты говоришь, очень скоро нашему договорному браку придет конец.
Аппетит пропал. И даже аромат свежесваренного кофе не смог вернуть желание поесть.
Схватив чемоданчик, пригладила волосы и вышла из дома.
Сегодня куча дел...
Не успела ступить за ворота, как сердце дрогнуло – Ревиан.
Стоял в паре метров, прислоненный к дереву, будто просто прогуливался... но горящий взгляд выдавал все.
Темно-зеленый костюм сидел идеально, как будто он только что вышел с заседания Совета Лордов. А потом подрался с ураганом, судя по растрепанным иссиня-черным волосам...
Впился в меня взглядом и, казалось, не дышал.
К горлу подступил ком, а ноги стали ватные, и в следующую секунду я...пускаюсь в бег.
Догнали меня быстро.
Просто схватил сзади, больно сжав талию, и вздернул вверх.
– Далеко собралась? – цедит на ухо. – Я, между прочим, уже час стою и жду тебя, а ты вздумала сбежать от меня? – прижимает к себе так сильно, отчего у меня звезды из глаз посыпались.
– Пусти меня, зверь! – отчаянно вырываюсь. – Что ты вообще себе позволяешь?!
Хрипло рассмеялся, скользнув ладонью по бедрам.
А у меня...предательские мурашки.
Замерев соляным столбом, прикрываю глаза.
Боже, неужели он