— Ты должна быть благодарной, Майя, — цедит сквозь зубы Дарла, вырывая меня из мрачных размышлений. — Мы вырастили тебя, оберегали. Теперь, когда ты отыскала богатого муженька, ты так просто от нас не избавишься.
Меня трясло от ненависти, но я попыталась взять себя в руки. Если не хочу, чтобы они продолжили меня бить, я должна сделать вид, что согласна со всеми условиями.
— Хорошо, тётя, — сипло проговариваю, — я поняла. Всё сделаю, что скажешь.
— Иного от тебя и не жду, — со вздохом говорит она и, кряхтя, поднимается с кресла. — Брок, выдай ей мазь. Пусть приведёт себя в порядок.
Дядька, прищурившись, полез в карман. Достав блестящий тюбик, запустил им в мою сторону, больно попав в плечо.
— Увидимся за завтраком, дорогая племянница, — пропела Дарла, поправляя складки на многослойном платье.
Дядя с тётей выходят, а Мира, сказав им, что догонит, подходит ко мне и тихо говорит:
— Прости, Майя, что не вступилась за тебя. Но… родители правы, ты должна сделать всё, чтобы мы остались рядом с тобой.
— Чтобы ты смогла и дальше греть постель Артиана? — спрашиваю с горькой усмешкой на губах.
Мира отшатнулась, и её круглое лицо начало покрываться красными пятнами.
— Как ты… как ты узнала? — сдавленно спрашивает.
— Видела вас вчера.
Она проводит дрожащей рукой по волосам, продолжая потрясённо пялиться. Но ступор сестры продлился недолго, она вдруг приседает на корточки и, вглядываясь в мои глаза, вкрадчиво говорит:
— Очень жаль, что ты узнала о нас вот так, Майя. Но я хочу, чтобы ты знала, — она делает глубокий вдох, и её подбородок начинает дрожать, — Артиан слишком хорош для тебя. Он родовитый, умный, благородный, а ты… ты, Майя, обычная. Тебе просто повезло встретить его. И ваша связь, она…
— Уходи, Мира, — цежу сквозь зубы, ощущая, как меня трясёт от ярости.
Хочется вцепиться в её волосы и как следует надавать тумаков. Но… я не стану делать этого. Я не стану драться из-за мужчины, который меня предал. Я выше этого.
Мира кивнула, поднялась и зашагала к двери.
Глава 7
Щедро намазав лицо проклятой мазью, я легла на кровать и уставилась в потолок.
Упоминание Дарлой родителей окончательно выбило меня из колеи. Я никогда не знала тех, кто подарил мне жизнь. Тётя редко о них говорила, но если и говорила, то обязательно в негативном ключе. И всегда твердила, что я хомут на её шее.
Как ни странно, чувства вины по этому поводу у меня никогда не возникало.
Если тяжело растить чужого ребёнка, то его всегда можно сдать в приют. Но Дарла с Броком не пожелали этого, наоборот, намеренно оставили меня в своём доме, превратив в служанку.
Мне ведь даже учиться не позволили. Читать и писать меня научила пожилая соседка, которой я иногда помогала по дому. Втайне, разумеется. Но когда соседки не стало, я заикнулась Дарле о том, что хочу учиться в пансионе, и та пришла в ярость. В тот вечер меня избили, а потом заперли в подвале, в котором я просидела сутки.
До десяти лет я делала в доме тётки всё — мыла, готовила, стирала, но как только исполнилось одиннадцать, Брок устроил меня в прачечную, и к домашней работе прибавилась ещё работа на стороне.
Надо ли говорить, что все заработанные монеты у меня отбирали? Ну, это поначалу, да. Потом я научилась тщательно скрывать часть заработка. И даже накопила приличную сумму.
Готовилась покинуть семью…
Я горько усмехнулась.
Побег, как выяснилось, неизбежен.
Раньше я хотела сбежать от родственников-тиранов, а сейчас от изменщика-жениха.
Сыта по горло людьми, которые плохо ко мне относятся…
Поднявшись с кровати, я подошла к шкафу. Отыскав в углу потёртую котомку, пересчитала монеты. Удовлетворённо кивнула и засунула котомку обратно.
На первое время хватит, а там посмотрим.
Перед побегом нужно вырезать метку истинности. Без неё Артиан не сможет меня отыскать. И, пожалуй, в империи драконов не останусь. Слишком опасно. К тому же меня здесь ничего не держит.
А от червивой любви к Артиану я со временем избавлюсь.
Ну и что, что у нас невидимая связь? Ну и что, что я идеально ему подхожу? Какой во всём этом смысл, если он изменяет мне?
Он не истинный, он кобель.
И я больше не позволю вытирать об себя ноги. Я сильная, кто бы что ни думал. И я точно не отродье, как кличут меня ненавистные родственники.
Ровно в девять утра раздался стук в дверь. Я успела переодеться в бордовое платье, которое было велико в плечах, и на негнущихся ногах пошла открывать дверь, прекрасно зная, кто стоит за ней.
Артиан выглядит безупречно. Густые чёрные волосы аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая выразительные скулы, чувственные губы растянуты в счастливой улыбке, а синие глаза сияют нежностью. На нём тёмно-синий камзол, идеально сидящий на широких плечах.
Он делает шаг вперёд, протягивает мне бархатную алую коробочку и дарит ту самую улыбку, от которой болезненно сжимается сердце.
— Это тебе, любимая.
А я смотрю в его светящиеся глаза… и молчу.
— Майя? — хмурит брови, когда пауза стала затягиваться.
— Да, — лепечу, взяв из его рук коробку. — Спасибо.
— Открывай.
Киваю и начинаю теребить ленты, но дрожащие пальцы не слушаются, и Артиан, вздохнув, мягко отобрал коробку, чтобы через пару секунд застегнуть на моём запястье золотой браслет, усыпанный сверкающими камнями.
— Красивый, — сипло говорю, чувствуя, как ком подступает к горлу.
— Не красивее, чем ты, — хмыкает он и, оттеснив меня в сторону, по-хозяйски входит в покои. — А где вчерашний подарок? А, вижу. Майя, а почему ты его даже не открыла? — удивлённо спрашивает, шагая к тумбе.
— Совсем вылетело из головы, — я опускаю взгляд.
Не могу на него смотреть. Перед глазами всплывает их с Мирой постельная сцена, и моё сердце начинает противно ныть.
— Майя, ты сама не своя, — хмуро произносит Артиан. — Чувствую, что ты чем-то огорчена. Может, скажешь, что с тобой?
— Со мной всё хорошо. Просто устала.
— Ещё только утро.
— Это не физическая усталость. Просто… просто так много всего навалилось за последние несколько дней.
Артиан подходит ближе, надевает на правую руку второй браслет, на которой я даже не удосужилась