Необходимо было избавиться от арабского посредничества и обойти турецкий барьер, а для этого следовало искать новый путь на Восток, в Индию, Китай — страны, богатые не только высокоценимыми товарами, но, по тогдашним представлениям, и золотом.
Пионером этих поисков стала Португалия, ставшая независимым централизованным королевством еще в XII в. Овладев в 1415 г. Сеутой, португальцы начали упорно продвигаться к югу вдоль западного побережья Африки. Им нельзя отказать в здравом смысле: береговая линия, казавшаяся бесконечной, должна была иметь предел. Вехами на этом пути стало открытие в 1419 г. о-ва Мадейра, в 1431–Азорских о-вов, в в 1445 — островов Зеленого мыса, в 1471-побережья Гвинеи. «Африка кончилась» в 1486 г., когда Бартоломеу Диаш достиг мыса Доброй Надежды, а еще через двенадцать лет вековую португальскую экспедицию в Индию с успехом завершил Васко да Гама. Обогащенные арабским влиянием португальские география и навигация сделали большие успехи. Развивалось кораблестроение. Появились науш редондуш и более легкие суда — каравеллы, способные совершать длительные океанские плавания. Впрочем, в поисках пути в Индию португальцы старались не терять из виду африканские берега. За линией горизонта, по их представлениям, моряков подстерегали смертельные опасности. Чего стоили одни слухи о полном ужасов «море мрака»!
И вот же португальцы, не открыв Америку, сыграли, на наш взгляд, важную роль в этом историческом деле. Во-первых, они подали испанцам впечатляющий пример упорных, целенаправленных усилий достичь Индии на основе новаторских достижений в области мореплавания и кораблестроения Во-вторых, их не менее упорное стремление не отдаляться от африканского побережья и значительный временной разрыв между достижением мыса Доброй Надежды и прибытием в Индию пробуждали интерес к альтернативному, западному, варианту поисков страны золота и пряностей. Этот вариант, основанный на возрожденном античном учении о шарообразности земли и нашедший немало сторонников в среде практиков мореплавания, и положил в основу своих планов великий генуэзец на испанской службе.
В необъятной по числу исследований и публикаций колумбистике есть так называемая критическая школа, авторы которой доказывают, что Америку открыл вовсе не Колумб. Ныне, в год 500-летия подвига мореплавателя не будем из уважения к его памяти вдаваться в этот бесконечный спор. Но зададим себе другой вопрос: почему именно Испании выпала судьба осуществить второе открытие? Норманские поселения, появившиеся в Гренландии в XI в., не связали и не могли связать Америку со Старым Светом, а следовательно, в полном смысле слова «открыть» Западное полушарие: ни сами викинги, ни Европа того времени не были в социально-экономическом отношении готовы к такому открытию. В Испании же XV в. возник общественный слой, представителей которого, по точному выражению Ф. Энгельса, «гнало» за океан их экономическое положение. Одним из важных признаков кризиса феодализма за Пиренеями был далеко зашедший процесс дробления земельных владений местного дворянства. В результате поместья измельчали, феодальная рента уменьшилась. В то же время господствовала система майората, и на пришедшее в упадок поместье отца мог рассчитывать лишь старший сын. Возможность поправить свои дела бедневшие идальго видели в военных походах, в безудержной погоне за золотом, становившемся всеобщей мерой богатства. Эти общественные настроения пронизывают страницы дневников Колумба, записки Берналя Диаса и многие другие документы эпохи. [9]
Испанцы оказались и психологически готовы к завоеванию Нового Света. Это неудивительно. В условиях реконкисты военное дело было основным занятием десятков поколений пиренейцев. Кроме того, захват земель индейцев-язычников католическая церковь считала не менее законным и справедливым делом, чем изгнание с полуострова арабов. Но если бы заморские земли манили только конкистадоров, они вряд ли были бы открыты и завоеваны. С колонизацией Нового Света связывали надежды на обогащение и испанская корона, и молодая буржуазия торговых городов (в частности, генуэзские, флорентийские, венецианские торговцы, переселившиеся в Испанию после падения Константинополя), и феодальная знать, и католическая церковь с ее монашескими орденами.
Конечно, открытие Америки было связано с началом эры капитализма и знаменовало закат феодализма. Но не следует переоценивать ростки новых отношений в Западной Европе XV в. как в целом, так и особенно в Испании, их влияние на конкисту и колонизацию. Вспомним об уровне развития Кастилии и Арагона, их городских и сельских общинах, о номинальной власти коронованной четы на большей части испанской территории. А вот учитывать, что «в Америку людей толкало пассионарное напряжение», т. е. наряду с социально-экономическими, также этнические, по Л. Н. Гумилеву, «биологические», факторы, видимо, следует. [10]
Колумб и испанская корона. Колумб плыл в Индию, чтобы наладить с ней торговлю, а также с целью хозяйственного освоения земель, которые могли бы быть открыты в ходе плавания. Это следует из капитуляции (договора), подписанной между короной и мореплавателем, из свидетельства о пожаловании последнему титулов Адмирала Моря-Океана и вице-короля. Документы датированы 17 и 30 апреля 1492 г. [11] Первое плавание Колумба было, конечно, крайне смелой, смертельно опасной разведкой, и главной его задачей являлось проторить новый торговый путь. До земель острова Гаити, названного Эспаньолой, добрался не конкистадор — на них ступил купец, представитель торгового капитала. Он искал то, чего жаждали в Европе — золота, пряностей и т. п. Как товар оценивалось все, вплоть до аборигенов, правда, сначала только тех, которые были заподозрены в капитализме. Вскоре у Колумба появилась мысль создать на острове крупный центр торгового обмена. Он ратовал за испанскую монополию, считая, что его коронованные патроны «не должны допускать, чтобы вели здесь торговлю чужестранцы». [12]
Задачей второго плавания Колумба и было основание на Эспаньоле торговой фактории, собственно колонизация оставалась на втором плане. Ведь из 1200 его спутников было всего 20 земледельцев, да и те, находясь на содержании короны, должны были лишь заняться опытами по выращиванию пшеницы и винограда. В инструкциях Фердинанда и Изабеллы, данных Колумбу 29 мая 1493 г., не было никаких указаний, касавшихся распределения и использования земель, какой-либо хозяйственной деятельности, норм и правил заселения острова. Единственное, о чем заботилась тогда корона — это обеспечение своего приоритета в торговле. Товарообмен с аборигенами должны были контролировать ее фискальные чиновники. [13]
Однако твердая уверенность Колумба в том, что он находится на подступах к Азии, не могла превратить гаитянских таинов в индусов. При создании поселения — фактории Изабелла он прежде всего столкнулся с тем, что экономические возможности аборигенов были чрезвычайно ограниченными. Не удалось привить на острове и испанские сельскохозяйственные культуры, а местная пища оказалась для пришельцев мало приемлемой. Начались болезни. Некому было вести строительство. Колумб искал выход. Раз индейцы не могут стать участниками выгодной для испанцев обменной торговли,