Сразу вспомнились фильмы ужасов с их напряжёнными моментами, когда героиня, понимая, что совершает глупость, всё равно идёт вперёд, игнорируя голос разума. Каюсь, баловалась этими киношками в своё время.
Вот и сейчас, как та героиня из фильма, я спускалась с крыльца, пытаясь найти логическое объяснение тому факту, что светящиеся звериные глаза будто живут своей жизнью, вместо того, чтобы вернуться в дом, запереться на все замки и дождаться утра.
Но здесь же Рокотов. А с ними ничего не страшно. С ним любой кошмар может превратиться в увлекательный экшен, с множеством впечатлений и приключений.
– У собачки плосто шёлстка чёлная, – рассмеялась дочка, поняв причину этого странного явления быстрее, чем я со своим высшим образованием и всякого рода ненужными воспоминаниями.
– Правильно, Тыковка. Умница. Быстро сообразила. А ещё она лохматая, поэтому силуэт не чёткий.
– И маленькая, – сложив ручки у груди, с умилением выдохнула Алина. – Ну точно сеночек.
И как она вообще разглядела, какого размера зверёныш? Лично я видела только появлявшиеся и исчезавшие глаза, светившиеся во тьме. Но дети наблюдательнее, чем взрослые, а порой и внимательнее.
Включив фонарик на телефоне, Рокотов посветил на кусты смородины, из которых жалобно заскулили.
Маленький чёрный щенок испуганно забился в самые дебри. Его лохматая шёрстка была вся в репьях и сухих веточках. Но, несмотря на это, он казался таким милым, что моё сердце дрогнуло. Кажется, с этой самой минуты у нас действительно появился питомец.
– Сонь, принеси что-нибудь съестное, желательно, мясное, – попросил Артём, – попробуем выманить это чудо из зарослей.
– Интересно, как он вообще здесь оказался? – покачав головой, спросила я.
– Потерялся, выбросили… Да какая разница, – отмахнулся Тёма. – Калитки нет, вот и забежал с улицы. Главное, что теперь он в безопасности. Ну, или она. Потом определим. Кстати, к ветеринару тоже надо бы съездить. Есть один на примете.
– Обязательно надо, а то мало ли…
О плохом думать не хотелось, но когда маленький ребёнок в доме, животное нужно обследовать по полной.
Прихватив из холодильника пару сарделек, я снова вышла во двор. Ночь уже властвовала над миром. Но тишины как таковой не было. В траве вовсю заливались сверчки, да так громко, словно снова вернулось лето. И луна неспешно плыла по небу, выйдя из-за облаков, освещая призрачным светом всё вокруг.
Пахло грозой, влажной землёй и прелью. А ещё непередаваемыми ароматами бескрайних лугов и полей, берёзовых рощиц и сосновых лесов. Не то что в городе с его извечной загазованностью.
Мне нравилось здесь жить, вдали от шума и суеты. Казалось, что в небольшом поселении безопаснее для меня и дочки. Но ключевое слово в этой фразе «казалось». Лариса Павловна нашла способ изменить моё мнение.
– Мам, ну ты сколо? – нетерпеливо позвала дочка, пришлось поторопиться.
Щенок уже не скулил, а внимательно присматривался и подозрительно принюхивался. Несмотря на наличие сарделек, выходить он не спешил, похоже, не доверяя людям.
– Досталось малышу, – тихо произнёс Рокотов. – Иначе давно бы вышел. Видно же, что голодный, но боится мелкий.
– Мам, а мож-жно я поплобую его поколмить? – старательно выговаривая выученный звук, попросила малышка.
– Можно, только осторожно. Хорошо?
– Да, конечно, – деловито ответила Алина и, взяв одну сардельку, присела на корточки рядом с кустом смородины.
– Иди сюда, маленький, – позвала она, – не бойся.
И малыш, видимо почуяв родственную душу, осторожно сделал несколько шагов, потом ещё, пока не оказался рядом с Алиной.
– Кусай, – протянув сардельку, пробормотала дочка.
– Кусай или кушай? – с улыбкой уточнил Рокотов. – Ты что именно ему предлагаешь?
– Куш-шать, конечно, – возмутилась дочка, дёрнув плечиком, отчего щенок испуганно отскочил.
– Отлично сказано, – похвалил Артём. – Вот так всегда и говори. Собакам нужно отдавать чёткие команды. А то вдруг не правильно поймёт и правда решит, что ты предлагаешь ему укусить.
– Холошо, – сдержанно кивнула дочка, даже не обернувшись, полностью сосредоточившись на щенке, который снова подошёл ближе, принюхиваясь к сардельке.
Накормив щенка, мы постелили ему на крыльце, решив предоставить право выбора – остаться или уйти. Так будет правильнее. И Алина с этим согласилась, правда, нехотя, но всё же. Моя маленькая девочка начинала постепенно взрослеть, принимая не самые простые решения. И я ею гордилась. Как и Рокотов, черты которого смягчались каждый раз, когда он смотрел на дочь, а в глазах отражалась нежность.
Глава 27
Последующая неделя прошла, как в тумане. Алинке в садик было нельзя, а на Рокотова взваливать все проблемы по уходу за дочкой сходу я не собиралась, пришлось обратиться к врачу, чтобы взять больничный. Тем более, спустя день, симптомы проявились и у меня. Радовало лишь то, что вирус прошёл в лёгкой форме.
Щенок, которого назвали Черныш, обосновался у нас основательно и даже стал тявкать на посторонних. Первый раз мы услышали его возмущённый голосок уже через пару дней после знакомства, когда Тимофей Кондратьевич пришёл с ребятами чинить сломанную ими же калитку.
Тёма предлагал сделать всё сам, но сосед очень просил проявить терпение и, в целях воспитания молодого поколения, позволить подросткам исправить свой проступок. Жить без калитки было некомфортно, но идти на поводу собственного страха я не собиралась, тем более вклиниваться в воспитательный процесс местного хулиганья. Старший Медведев слов на ветер никогда не бросал, и если сказал, что это пойдёт на пользу всем, значит, так и будет.
В общем, жизнь кипела вовсю, и к концу недели вроде бы всё стало налаживаться. Рокотов иногда отлучался по работе, но всегда возвращался вечером с гостинцами и подарками для меня и дочки, наводя мосты. Я не противилась, Алина тем более. Он приручал нас к себе вниманием и заботой, ласковым словом и улыбкой. И мне это нравилось.
Впервые за долгое время я могла не волноваться по поводу ремонта машины, и каких-то бытовых дел, для которых нужна физическая сила.
Тёма запросто мог вскопать грядки, передвинуть шкаф, спилить старое дерево, подгнившее изнутри и грозившее свалиться нам на крышу. Он не боялся испачкать руки, но при этом всегда адекватно оценивал свои возможности.
И я всё чаще подумывала о том, чтобы согласиться на его предложение о замужестве. Что я теряла? Ничего. Свободой и самостоятельностью уже сыта была по горло. Теперь бы не мешало пожить и за сильной мужской спиной, а не тащить на своих плечах все заботы и хлопоты.
Очередной день набирал обороты. Я как раз готовила обед, чувствуя себя уже гораздо лучше, когда в дверь требовательно постучали. Убавив огонь под кастрюлей с варившимся супом, я отправилась открывать, уверенная,