— Может, пусть они у вас постоят пару часов? — с надеждой предложил Тиль. — Временно!
— Вы как будто не знаете, что нет ничего постояннее временного, — напомнила я.
Длинными коридорами мы отправились в кабинет кейрима. Попавшиеся на глаза слуги невольно оборачивались нам вслед. Оно и понятно: весело поблескивая монеткой, деревянный мужичок указывал направление вперед, а его жена сварливо царапала рогом подбородок носильщика.
Новый секретарь нас встретил округлившимся глазами.
— Кейрим сейчас занят? — спросила я, проходя мимо.
— Ждет посла…
— Чудесно, — не дала договорить ему я и, заставив стражей на дверях потесниться, постучалась.
Дожидаться разрешения войти не стала, просто явила себя мужу. Сидящий за столом Зорн оторвался от чтения каких-то бумаг и вопросительно изогнул бровь.
— Теплого ветра вашим крыльям, мой кейрим, — по всем правилам поздоровалась я и махнула рукой застывшим на пороге здоровякам, случайно попавшим в жернова семейной жизни владыки. — Заносите.
Они вошли гуськом, стараясь не смотреть в сторону кейрима.
— Не в мой кабинет, — сухо бросил Зорн.
Стражи резко остановились. На лицах нарисовалось страдание. Тиль в принципе побоялся заходить, чтобы осознанно не попасть в эпицентр спора. Парни держали ценный груз и оказались заложниками щекотливой ситуации.
— Мой кейрим, вы вовсе не присваиваете дары, а принимаете их… — попыталась объяснить неуступчивому мужу.
— Нет, — уронил он.
— Мы уже принесли, — ответила я на талусском языке и указала носильщикам на низкий длинный комод. — Жестоко заставлять твоих стражей таскать красоту по дворцу. Они скоро сорвут спины.
В гробовой тишине парни установили оба древних истукана и с таким проворством слиняли, напоследок поклонившись, что из-под подошв едва не посыпались искры.
— Смотри, как отлично вписались, — фальшиво восхитилась я. — Любой культурный человек поймет, что это искусство… Два золотых слитка за аренду твоего комода!
Мы посмотрели друг на друга. Зорн откинулся в кресле, отбросил на стол бумаги и, скрестив руки на груди, лениво улыбнулся.
— Четыре, — выдвинул он немыслимую цену, перейдя на талусский язык.
— За четыре золотых слитка я сниму королевскую галерею в Талуссии!
— Вперед, — согласился он и кивнул: — Позови парней обратно, пусть уносят.
— Три слитка!
— Договорились. — Он кивнул. — Но у меня есть вопрос. Искусство обязательно должно стоять ко мне в профиль?
— Я что тебя смущает? — не пытаясь замаскировать издевательские интонации, спросила у него. — Монета ярко блестит? Так ее надо тереть для мужской несокрушимости и несгибаемой мужественности…
Зорн одарил меня выразительным взглядом. Фыркнув, я повернула деревянного мужичка к стене. Вид лучше не стал: теперь он всем демонстрировал потемневшее от времени, но любовно вырезанное голое место чуть пониже спины.
— Мы просто обязаны отправить кейриму Власту нечто особенное, — вздохнула я.
— К нему отправляется Ашер, — напомнил муж.
— Достойный дар, — согласилась я. — Мне кажется, нам пора переписать договор и учесть наши сложные взаиморасчеты. Ты можешь зимой проснуться неженатым и без золота…
— Посол Горов уже под дверью, Эмилия, — перебил Зорн, видимо, различив совершенно неслышный для меня разговор в коридоре, и я моментально прикусила язык. — Иди.
Обижаться на повелительные интонации в голосе я и не подумала. Дмитрий с парой помощников и впрямь дожидался встречи с владыкой в коридоре. Бывший жених окинул меня совершенно непозволительным взором и произнес на талусском языке:
— Давно не виделись, Эмилия. Чудесно выглядишь.
— Благодарю, — сухо отозвалась я.
— Жизнь во дворце владыки Авиона тебе действительно к лицу, — усмехнулся он и вошел в кабинет.
Я поймала себя на мысли, что не могу вспомнить, чем именно меня привлек этот неприятный мужчина, абсолютно во всем проигрывающий Зорну Риарду.
ГЛАВА 11. Жена варвара
В Саду камней царили тишь и благодать. Усыпальнице древних кейримов нравилась мрачная погода последнего осеннего месяца. Разноцветные мраморные монолиты выглядели особенно внушительными, когда их окружала торжественно-мрачная монохромность.
В сопровождении главного жреца я спустилась к трем потрепанным временем братьям Нейбургам. От камня с чахоточным скелетом оголенного деревца на макушке откололся кусок. На земле валялись обломки покрупнее и помельче.
— Разбирают священного брата Нейбурга на амулеты, — печально пожаловался главный жрец, и колокольчик на конце его косицы грустно тренькнул. — Вчера двоих воров поймали. Уже по лестнице кусок монолита тащили! Представляете? Ничего святого в людях нет!
— И не говорите, такие ушлые! — Я сочувственно покачала головой и указала на фигурный обломок с острым краем. — Заберу вон тот осколок, он выглядит самым эстетичным. Отправлю в дар кейриму северного полуострова.
У жреца вытянулось лицо. Он выдержал паузу, видимо, пытаясь намекнуть, что жене-то кейрима не пристало растаскивать драконьи святыни, но понимания не добился и с кислым видом пробубнил:
— Какая честь, что кусок нашего наследия будет храниться у северян.
— Мы теперь дружим, знаете ли. Подарками обмениваемся… Оригинальными.
Пока помощники заворачивали будущий дар в мягкую ткань и упаковывали в ларец, я решила собрать пирамиду желаний.
— Хочу, чтобы поездка в Талуссию удалась и оставила неизгладимые впечатления.
Поставила друг на друга три плоских каменных блина, сверху пристроила маленький голыш, и конструкция удержалась!
— Спасибо, братья Нейбурги, — сложив руки в молитвенном жесте, от души поблагодарила древних кейримов.
Однако стоило подняться и натянуть тонкие кожаные перчатки, как половина башни с шелестом съехала набок.
— Могли бы и отсыпать божественных щедрот, — буркнула себе под нос. — Кстати, какую хоть часть желания выполните?
Понятно, что Нейбурги не ответили, и вопрос остался открытым, но жрец посмотрел на меня с большим подозрением.
Я припомнила его настороженный взгляд, когда через неделю вместе Зорном и его советниками выходила из ворот портального вокзала в родном королевстве. Похожими взглядами в пустом зале для прибытия особо важных гостей нас встречали посланники короля. Переводчик с рамейна и вовсе вздрогнул, когда я поздоровалась на родном языке.
Последовали не то чтобы долгие приветствия. Делегация словно подсознательно ждала, что длинноволосые варвары, мощные, высокие и суровые, превратятся в чудовищ, презрят кареты и отправятся в гостевой дом по воздуху. Придется всей делегацией везти жену владыки, единственную прибывшую из Авиона женщину.
С погодой повезло: день выдался солнечный, несмотря на конец осени. Я смотрела на столицу через окно дорогого экипажа. За пару месяцев город ничуть не изменился, хотя меня преследовало