Спустя буквально полчаса ко мне подбежал ассистент по реквизиту, весьма напыщенный молодой человек и, потрясая своими записями, стал кричать, что ни утки, ни зайца не было затребовано на подготовке. Это произвол, они-де так не работают! И снова завел речь о Голливуде. Я выслушал его и допустил, что я погорячился. Согласился отречься от зайца, но умолял оставить мне утку. Он ведь профессионал, столько лет работал с Голливудом – что ему стоит найти в Праге завалящую утку? Молодой человек стал канючить, что утку найти за один день сложно. «Селезня, – уточнил я. – В некоторых источниках упоминается селезень».
Молодой человек окончательно сдулся. В разговор вступила пражский продюсер Катя – именно Катя, так она просила ее называть. Она умоляла меня не менять изначальных решений, поскольку это повлечет за собой изменения в смете, которая и так трещит по швам. Я согласился, но в качестве компенсации за отказ от очень дорогого для меня художественного решения попросил показать мне иглу. Катя кивнула и протянула руку к ассистенту по реквизиту: «Давай иглу». Молодой человек замялся. «Она на дубе, в сундуке», – невинным голосом подсказал я. Катя в кино много лет и все поняла сразу. «Через час. Игла. У режиссера», – тихим голосом отчеканила она. За воротами взвизгнули шины стартующей машины реквизита. «Навигатор подвел. Дуб в другой стороне», – прокомментировал оператор-постановщик, давно наблюдавший за этой сценкой. Уж он-то, поснимавший практически во всех странах мира, знал, что такое кино. Переводчик поймал мой взгляд и кивнул. Он чуть-чуть больше узнал о кино.
Но чехи удивляли и по-другому. Поскольку практически весь павильон представлял собой бассейн, в который постоянно заходили и выходили люди, то у выхода все время скапливалась вода. Рядом с ним всегда стоял рабочий площадки, который собирал воду тряпкой и выжимал ее в ведро. В один из дней я замечаю, что рабочий отсутствует и на полу скопилась огромная лужа. Честно говоря, мне недосуг было этим заниматься и я просто проигнорировал это событие. Но, обернувшись через несколько минут, я замечаю Катю, которая возит грязной тряпкой по полу и выжимает ее в ведро. Ту самую Катю, которая была сопродюсером половины фильмов «Миссия невыполнима», ту самую Катю, которая приезжает на студию на новеньком «порше». На мой удивленный вопрос она отвечает: «Это моя площадка, Андрей, и если на ней что-то не делается, то виновата я. Значит, и убирать мне».
Говорит сценарист
Самый большой раздрай выходит тогда, когда, как говаривал старик Крылов, «в товарищах согласья нет». Самая рассогласованная работа вышла, наверное, на проекте «Аэронавты».
Если в кино что-то может пойти не так, будьте уверены – оно пойдет не так просто потому, что может. Это не какая-то уникальная история. Не по плану идет все и всегда. Если вы из съемочной недели заложились на единственный по прогнозу солнечный день, потому что вам нужно солнце, можете быть уверены – вопреки всем прогнозам именно в этот день пойдет дождь. Если знаковый актер пообещал вам даты, вокруг которых вы выстроили весь съемочной процесс и под которые уже подстроили всех остальных актеров, будьте уверены – в последний момент вам позвонит его агент и скажет, что даты меняются. Если в сценарии две актрисы говорят по телефону и одна в кадре, а вторая за кадром, не сомневайтесь – на площадке окажется та, что должна звучать из телефонной трубки. Если вы пригнали на площадку поливальную машину, чтобы имитировать дождь, но не уточнили, для чего она вам, – с вероятностью в сто пятьдесят процентов приедет пустая машина, потому что поливальная машина и поливальная машина с водой – это разные задачи. Все это звучит пугающе, но на самом деле не так страшно при умении не впадать в ступор и быстро принимать решения.
Мне позвонил старый знакомый продюсер и предложил встретиться, потому что у него появилась офигенная идея. Я приехал, мы выпили кофе.
– Все сейчас осваивают интернет-площадки и бодаются за онлайн-платформы, – начал продюсер. – Мы не будем бороться за платформенную аудиторию и ставить на какую-то одну площадку, потому что площадка уже есть, и имя ей – Ютуб. Аудитория огромная, надо только в нее попасть, потому мы сейчас делаем новые проекты в формате десять серий по десять минут. Снимаем с ограниченным бюджетом за десять дней, условно по серии в день. Хочешь попробовать – предложи тему.
В этот момент я поплыл. Я готов был расцеловать продюсера, потому что, во-первых, полноценный сериал в формате десяти серий по десять минут – это нехилый вызов, а во-вторых, автор, тем более состоявшийся автор, от которого известно чего хотят продюсеры, редко слышит фразу «предложи тему». Обычно к автору уже приходят с готовой темой, а то и с целой котомкой тем.
Я накинул несколько тем, понимая, что в таком формате и под такую аудиторию, которая смотрит по десять минут, катясь в метро, не нужно ничего сложного – необходима легкость. От одного из предложений у продюсера загорелись глаза. У моего хорошего товарища как раз шел новый этап в жизни – он выучился на пилота и гонял аэростаты, или, проще говоря, воздушные шары. Я уже успел основательно с ним полетать, пообщаться с тусовкой и даже один раз очень условным образом поучаствовать в соревнованиях. Тема была изучена, а там, где не изучена, было у кого спросить.
– Воздушные шары – это круто.
– Боюсь только, будет дороговато.
Но продюсер уже закусил удила, и я сел писать. Я написал десять серий про воздухоплавателей и, пока работал, сломал мозг.
Сериалы принято делить на горизонтальные и вертикальные. Горизонтальный сериал – это большой фильм, разделенный на серии, где каждая серия – часть сюжета. «Игра престолов», «Побег из тюрьмы», «Ходячие мертвецы», «Преступление и наказание», «Чикатило», «Жизнь по вызову» – все они имеют горизонтальный формат. В вертикальном сериале в каждой серии – своя история, и объединены они, по сути, только героями,