Дэвид Джон Уилер – первый в истории человек, получивший степень PhD, philosophy doctor, аналог звания кандидата наук, в computer science. Его наибольшим вкладом в дисциплину вычислений стала реализация корневых механизмов исполнения подпрограмм или процедур. Первое время на заре послевоенной computer science переход в подпрограмму назывался «переходом Уилера». Многие ли разработчики, ежедневно выносящие повторяющиеся операции в методы, помнят, кому они обязаны этой своей возможностью?
Игры возможного
Сочтем навыки личной вовлеченности во взаимодействия в цифровой информационной среде достаточными для начала освоения игр возможного, составляющих самую основу творчества и обеспечивающих его осуществимость как таковую. Подготовимся к существенным усложнениям нашего рассмотрения: в играх вероятного обитатели цифровой информационной среды рассматривались только в качестве носителей сознания, cogito, способного трансформироваться от доречевого «обезьянка видит, обезьянка развлекается» до развитого. Это происходит с устойчивым применением волевого навыка создания понимания, основанного на осознанной личной вовлеченности в воспринимаемое, будь то отрывочный потребляемый контент или обширнейшие сложнейшие фрагменты доцифрового культурного наследия. В играх вероятного мы намеренно ограничили область нашего внимания исключительно процессом обмена сигналами между участниками коммуникации, только лишь справочно обозначив как возможные процессы обработки информации и потенциально возникающего в них понимания.
Тем не менее, понимание – важнейшая часть коммуникации, собственно, ради которой она и затевается. Возможные искажения и помехи этого процесса мы сначала качественно охарактеризовали, затем рассмотрели вероятностные принципы, позволяющие ввести количественные измерения и таким образом обрести полезный инструментарий для эффективного преобразования входящей информации в понимание.
Теперь мы можем рассмотреть обитателей цифровой информационной сети как носителей человеческой речи, способных к пониманию и переживанию воспринятой информации. Не всегда и не обязательно вполне осознанному и деятельному, но всегда действительному и гарантированно создающему обратную связь аудитории. Обратим особое внимание, что здесь значение русского словосочетания «обратная связь» не то что несопоставимо со значением этого же словосочетания в части об играх вероятного, но и вовсе находится на совершенно другом слое реальности.
Снова обратимся к английскому языку за разъяснениями. В играх вероятного мы рассматривали information output – поток сигналов, получаемых пользователем информационной системы в ответ на свои действия. Здесь мы будем обсуждать audience feedback – обратную связь аудитории в ответ на полученное ею массовое сообщение. Отнесемся с пониманием к богатству русского языка омонимами, объединяющими в одном слове очень разные значения, связанные между собой неочевидно и причудливо или не связанные вовсе. Употребление омонимов, с одной стороны, чревато самыми удручающими коммуникационными конфузами, с другой – создает интересные возможности построения мощных символических аналогий. И здесь нам никуда не уйти от возможностей, обретаемых лишь в осознанном преодолении уязвимостей, так что будем сосредоточены и внимательны.
Сначала освоим базовые подходы восприятия, чтобы просто заметить грань между вероятным и возможным, и только потом задумаемся об осознанных подходах ее пересечения.
В играх вероятного мы говорили только о трудностях и помехах понимания. О том, как не работают символические связи между словом, связанным с ним понятием и представлением об означаемой вещи. Чтобы понять, как символические связи могут работать, нужно сначала усвоить их ограничения и сформировать необходимые привычки не возлагать на них заведомо невыполнимых ожиданий.
Невозможно быть понятым, не научившись понимать. Владение языками и средствами коммуникации затрагивает только уровень обмена сигналами, но не процессы их восприятия, понимания, переживания и дальнейшего обсуждения. Сделаем обзор того, что нужно освоить, чтобы ничего этого не упустить. Отметим ключевые аспекты изучения как иностранных языков вообще, так и невербальных языков творческих дисциплин.
Все ради того, чтобы понять, что выделяет крупицы творчества из бурного потока самодеятельности.
Астрология против теории вероятности: ставки принимаются!
Серьезная и перегруженная вводная глава игр возможного просто взывает к компенсации какой-нибудь шалостью. Например, вспомнить баянистый анекдот о книге про программирование, где читатель набрал фрагмент кода, получил ошибку и в попытках ее исправить потратил несколько часов на пересборку зависимостей проекта и чуть ли не переустановку системы. А потом перевернул страницу и прочитал: «Как мы можем легко убедиться, код в этом примере не работает».
Да, а ведь было же когда-то такое – книги по программированию, в которых можно переворачивать страницы. Отвлекаемся, впрочем, снова: не об этом наша шутка, не об этом… Начало новой части – место не только для глубокомысленных рассуждений, но и для крутейших поворотов сюжета, будем готовы.
В играх вероятного мы не слишком погружались в количественные методы по двум причинам: для понимания и прочитанного, и происходящего вокруг они, во-первых, не очень нужны, во-вторых, совсем не помогут.
Но нам все-таки нужно разобраться с очень странным эффектом: в обществе современных образованных людей, как правило, знакомство с теорией вероятности вызывает уважение, а сам факт знакомства с любыми аспектами астрологии, начиная от упоминания знаков Зодиака, может вызывать осмеяние, осуждение и едва ли не обвинение в мракобесии.
Если разобраться, это соотношение обратно фактической полезности владения этими навыками. Теория вероятности не то чтобы совсем бесполезна, просто всегда надо помнить, что область ее определения – длинные серии одинаковых чистых экспериментов, порядка не менее тысяч. На сериях порядка сотен экспериментов мы все еще будем бороться с погрешностями с переменным успехом. Каждый выпавший в короткой серии маловероятный исход будет оказывать влияние гораздо большее, чем расчетное теоретическое, на только начинающие накапливаться данные эксперимента. То есть, в серии из 37 запусков рулетки, по числу возможных исходов, некоторые выпадут несколько раз, а некоторые не выпадут ни разу. То есть, чем короче серия экспериментов, тем больше отклонение от теории в ее результатах. Если речь идет вовсе об отдельном случае, теория вероятности получается и вовсе ни при чем. Чистые 50/50 – это когда, выйдя на улицу, либо встретишь динозавра, либо нет.
Два факта о теории вероятности:
• в суде сторона, опирающаяся на аргументы теории вероятности, проигрывает более чем в 90 % случаев;
• ошибка Монте-Карло состоит в том, что удлинение последовательности выпадения черного подряд не влияет на увеличение возможности выпадения красного, вопреки красивым расчетам теории вероятности.
Теория вероятности не может ничего сказать о фактических событиях. Она никак не связана с окружающим нас миром, только с его мысленным образом. То, что этот мысленный образ выстроен в соответствии с научным подходом, никого