Многослойность коммуникации
Наступило время заранее договориться о том, что мы здесь обсуждаем, а что нет, что мы стремимся и ожидаем понять, а на понимание чего даже не претендуем. Исключим заведомо невыполнимые ожидания как можно раньше. Дальше речь пойдет о применении принципов многослойной архитектуры к процессам коммуникации, обработки информации, понимания и переживания. Обратим особое внимание на то, что рассматриваем мы здесь именно информационную модель всех этих взаимодействий. То есть, предмет нашего рассмотрения – информация на разных этапах передачи и обработки. Когда речь пойдет о восприятии информации человеком и потенциально связанных с этим процессов понимания и переживания, мы будем говорить о человеке в качестве участника информационного взаимодействия, языком именно информационной модели. Очень важно понимать, что мы совершенно не касаемся вопросов как нейрофизиологии, так и любой другой медицинской дисциплины, даже когнитивную психологию только едва упоминаем. Наша задача здесь – лишь очертить границами собственно информационных процессов область дальнейших возможных исследований о человеке, для которых обязательна специфическая строгость и ответственность медицинских дисциплин.
Если медики будут рассуждать об информационных технологиях, будет беспорядок. Если айтишники будут рассуждать о медицине, беспорядок будет намного больше и опаснее. Мы здесь обсуждаем только известную нам область и с уважением относимся к границам области сопредельной, к которым мы подойдем довольно близко. Не будем путать это приближение со вторжением и создавать беспорядок.
Итак, многослойная архитектура помогает нам понять, что происходит с информацией на этапах ее передачи и восприятия человеком. Передача информации осуществляется Интернетом, воспринимает ее человек с экрана своего устройства, как правило, – здесь все выглядит не только понятно, но и в достаточной степени строго. Дальше речь заходит о восприятии содержания полученной информации, ее обработке, попытках понимания и переживания. Здесь мы, опираясь на наш опыт обитателя цифровой информационной среды, в том числе читательский, сможем проследить за преобразованиями, происходящими с информацией. Механизмы человеческой психики, осуществляющие все рассматриваемые преобразования, так и останутся для нас здесь черным ящиком.
Многослойная архитектура характеризуется изолированной ответственностью каждого из слоев за определенную операцию и фиксированным порядком слоев. Это означает, что мы в таком порядке будем рассматривать информационные взаимодействия, за процессами и результатами которых возможно эффективно проследить. Задача многослойной архитектуры – структурировать наше внимание, обращенное на изучаемые процессы и помочь поставить точные спе-цифичные вопросы, попытки нахождения ответов на которые могут быть полезны.
Крайне важно понимать, что мы здесь говорим только о том, в каком порядке мы рассматриваем предмет своего внимания. Но не говорим, что человеческая психика именно так и работает.
Богатая внутренняя жизнь информации достаточно обширна и увлекательна, работы здесь хватит и без вторжения в область собственно человеческого. Это, кстати, совсем не новаторский подход. Уже сложившийся известный опыт таких исследований тоже рассмотрим.
Единственная возможность совместимости
Каждый стремящийся к истине или хотя бы к какой-никакой достоверности или хотя бы к корректной верификации своих гипотез обязан уметь работать с ошибками, над ошибками, через ошибки и так далее. Пока возможность и даже необходимость ошибок подразумевается недостаточно явно, могут формироваться заведомо невыполнимые ожидания. Заметим, что с начала XX века из фокуса внимания ненаучной общественности к научным дисциплинам философия вытесняется логикой, затем логика вытесняется computer science, которую мы здесь по-русски называем дисциплиной вычислений. Обсудим этот новаторский ход когда-нибудь потом, если захотите.
Правда в том, что рассуждения о стремлении к истине никому не помогают. Осознанная насколько возможно точная обработка ошибок к достоверности приближает не обязательно, но делает это приближение хотя бы возможным. Совместимость в качестве добровольного повторения ошибок других людей – единственный фактически осуществимый способ совместимости. Ранее мы уже применяли последнее понятие именно в этом смысле, по Дэвиду Уилеру, без этих обоснований, теперь же, перед порогом многослойности информации, мы вынуждены подчеркнуть это со всей ясностью.
Философия стремилась к истине искренне, внимательно и трепетно. Логика предложила общие способы выявления и избегания ошибок. Дисциплина вычислений создала средства фиксации фактически сделанных ошибок и вызвавших их допущений и решений, а затем предложила способы их обработки. Наиболее устойчивые из этих способов сложились в протоколы. Теперь мы рассуждаем о прагматике цифровой информационной среды, фактически полностью состоящей в формировании гипотез разной степени ошибочности и совершении непрерывно фиксируемых потенциально ошибочных действий для проработки гипотез.
Отдельно заметим, что ошибочность в контексте обработки гипотез не означает какой-либо неправильности. Ошибкой здесь может быть честное заблуждение или достижение приемлемого, но не целевого результата. В целом, говоря об ошибках при работе с гипотезами мы имеем в виду специальный термин, входящий в состав метода проб и ошибок.
Совместимость – наибольшее осуществимое взаимопонимание. Скорее подтвержденная, чем опровергнутая гипотеза – наибольшая достижимая достоверность.
С одной стороны, ожидания снижаются. С другой – становятся более выполнимыми. Истину не постигнем, правду не узнаем, зато поставленные проблемы решить сможем – в той или иной мере. С чего-то надо начинать, что получится – посмотрим.
Слои совместимости
Мы можем быть совместимыми с другими людьми, повторяя их ошибки добровольно и по возможности осознанно. Глоссарий и правила – привычный набор инструментов совместимости с участниками группы. Семья, отношения, друзья, служба, работа, хобби, общественные места и мероприятия, общественный транспорт, дорога, путешествия, что-то еще, что почему-то не уместилось в перечисленное. Глоссарии могут быть более или менее объемными, правила могут быть более или менее требовательными, суть не меняется. Везде предписывается совершать допустимые ошибки, по возможности избегая недопустимых. Для обработки последних предусмотрены меры в разной степени навязчивые или даже вовсе обязывающие.
На следующем слое совместимости мы повторять ошибки уже не готовы, готовы только одобрить. На следующем – только понять. Далее – только попытаться понять. Слой, на котором мы отказываемся от попыток кого-то понять, по-прежнему относится к слоям совместимости, заметим это важное обстоятельство. Хотя по эффекту такое уже вполне себе слой несовместимости.
Никто не может понять всех. Ни сразу, здесь и сейчас, ни когда-либо в отдаленном светлом будущем.
Только поэтапно и последовательно, только от фактически освоенных в совместных действиях правилах, опирающихся на определенный глоссарий. Только через попытки понимания смежных глоссариев, не обязательно и не сразу успешные. Снова и снова, через ошибки разных степеней допустимости. Все определенно, конечно и всегда укладывается на четыре слоя совместимости:
• действительная совместимость;
• совместимость одобрения;
• совместимость понимания;
• совместимость попыток