Оставалось понять, как проснуться. Если он спал, то мог просто закрыть глаза и…
Нет. Так это не работало.
Вздохнув, Кайрос пошел по партам назад на свое место. Возможно, нужно попробовать там, где он стал осознавать себя во сне? Боги. Оставалось надеяться, что после этого безумия Эдвард не прочитает ему лекцию о кошмарах.
Блэквуд устроился обратно рядом с Джерри и закрыл глаза, прислушиваясь к стуку своего сердца. Душераздирающий визг заставил открыть их снова уже через секунду.
Все было так же, как несколько минут назад, только теперь чернила растекались не по Кейт, а по Джиму, и Железная Маргарет смотрела на него так, будто она могла лично отправить его в ад за срыв контрольной.
– Мистер Новак, что вы себе позволяете?
На угловатых плечах пиджака профессора Фокс будто зажглось самое настоящее праведное пламя.
– Помогите! Помогите! – продолжал безудержно кричать Джим.
– Мисс Остин, что там происходит?
Милая девушка рядом с Джимом с ужасом уставилась на его брюки.
– Он весь в чернилах, мэм, – ответила она профессору.
Вся аудитория разразилась хохотом, но Кайросу было не до смеха. Блэквуд знал, что больше не спал, тогда какого черта Джим облился именно так, как подстроил он? А если это не сон, то что? Почему часы отца стали такими горячими? Разве можно взять и повлиять на время?
От паники перед глазами возникла пелена, и Кайрос попытался успокоиться. Он опустил глаза на бланк с вопросами, но текст тут же превратился в одно большое серое пятно, а потом поверх него появились новые, ярко-красные. Еще и еще.
– Брат, что с тобой? – обратился к нему Джерри. – У тебя кровь из носа.
Кайрос попытался закрыть нос, однако рука сразу же заскользила по коже: это было бесполезно, крови оказалось слишком много. Он судорожно вскочил на ноги и побежал вниз, на выход, игнорируя бесконечные возгласы профессора Фокс. Ему надо было выйти отсюда немедленно. Облиться холодной водой, проснуться по-настоящему.
Это все ван дер Берг и его психологические штучки. Наверняка он ввел Кайроса в транс или гипноз. Невозможно. Все, что только что произошло в аудитории, просто не могло быть реальностью.
Блэквуд бежал по мраморным плитам и видел, что оставляет за собой заметный кровавый след. Какая разница, если это все неправда? Все это неправда. Господи, как же достали эти кошмары, и с каких пор их невозможно было выключить? Почему он до сих пор не проснулся в холодном поту в своей кровати? Почему Джерри не будит его, если обычно он, Кайрос, во сне кричит?
– Проклятье, – чертыхнулся он, вбежав в мужской туалет и схватившись за первый попавшийся кран. – Проклятье! – рявкнул он громче. – Шарп, разбуди меня! Разбуди меня!
Он сходил с ума. Вот что бывает, если связаться с психологом.
Кайрос опрыскивал себя холодной водой, пока не перестал чувствовать рук. Кровь, кажется, остановилась… или нет. По правде говоря, ему было все равно. Он прислонил лоб к холодному зеркалу и устало прикрыл веки.
Долбаный Джим мог все испортить. Он почти сделал это, почти вылил на Кейт банку с чернилами целиком, но потом все вдруг отмоталось назад. Каким-то чудом Кайрос попал именно в тот застывший момент, когда все еще можно было исправить.
Кайрос не верил в магию, не верил в призраков, да он даже не мог назвать себя религиозным. В его семье все были католиками, но они несильно следовали традициям. К черту традиции… А все эти передачи по телевизору о домах с привидениями? Они вызывали у него лишь улыбку. И тем более у людей не бывает сверхспособностей, это самая очевидная выдумка. Да, существовало миллион комиксов – про того же Человека-паука, – но каким надо быть кретином, чтобы верить в пауков, которые одним укусом могут заставить тебя плеваться паутиной?
Тогда оставался один логически верный ответ. Если он не спит и не умеет управлять временем, тогда он действительно тронулся умом. Боги, единственный наследник Блэквудов – шизофреник. Блестяще, мать его. Отец назвал его в честь древнегреческого бога, думая, что это будет оригинально, но в итоге он получил идеальное имя для пациента психушки.
От безысходности Кайрос рассмеялся над самим собой.
– Ты как?
О, класс. Теперь ему мерещились женские голоса. И не просто голоса, а голос Кейт. Ну конечно, его мозг оказался очень талантлив в пытках.
– Кайрос, – тише, чем прежде, произнесла она.
Ну все.
Он уперся рукой в кафель и выпрямился. Ему было даже любопытно, как его больное сознание нарисовало Кейт. Если достаточно натурально, то он мог бы ради забавы поцеловать видение. Ну а что? Блэквуды всегда извлекают выгоду. Это, кстати, еще один девиз. Записывайте, их будет много.
– Ну естественно, это ты, – убедился он, разглядывая ее с ног до головы.
Она аж покраснела, пока бежала.
– Профессор Фокс спросила, кто закончил контрольную. Я подняла руку, и она велела проведать тебя.
– Очень благородно с твоей стороны, мышка.
Кайрос вздохнул и привалился к раковине, опираясь на ее край бедром.
Кейт мялась всего несколько секунд на пороге мужской уборной, прежде чем подойти к нему.
– Тебе больно? – осторожно спросила она.
– Что произошло?
«Скажи мне, Кейти, насколько я спятил».
– Новак облил себя чернилами, а у тебя пошла кровь из носа, и ты выбежал из класса.
– А ты? Чернила на тебя не попали?
Он и сам видел ее накрахмаленную белую рубашку без единого пятнышка, но не верил сейчас ничему, даже своим глазам.
– Нет, каким образом?
В другой реальности жирные черные капли уже упали ей на плечи и лицо.
– Я не знаю. – Кайрос сжал края раковины.
– Ты весь в крови, тебе помочь?
А если предположить, что у него просто было какое-то смазанное дежавю? Может, все не так плохо? Блэквуд и раньше видел, на какие пакости они шли, чтобы задеть Кейт, так что его фантазия могла спокойно нарисовать нужную картинку в нужный момент.
Он посмотрел в ее растерянные карие глаза, в которых даже сквозь линзы очков вспыхивали теплые янтарные отблески. Больше этого не случится, никакой Джим не встанет у него на пути.
– Да. Спасибо.
Глава 5
Полное погружение
Кейт
Она просто не могла поверить, что правда это делает. Ее всегда поражало, как люди дрессировали диких животных, как прикасались к ним, зная, что могут в любой момент стать ужином. И вот Кейт здесь, добровольно трогает лицо Кайроса Блэквуда и наивно убеждает