– А тебе хватает? – серьезно спросил он, и его руки легли на ее талию.
Они смотрелись там идеально – вопреки тому, что им было там не место.
– Да, – смело произнесла Кейт. – Джерри очень чуткий и сексу…
Кайрос заткнул ее, поцеловав в губы. Он сделал это так быстро и стремительно, что ей не удалось даже набрать в легкие необходимое количество кислорода. Кейт задыхалась, но позволяла его языку исследовать каждый миллиметр ее губ, и на ее коротком вдохе Блэквуд ворвался им глубже. Ее тело буквально подлетело в воздухе, когда Кайрос подхватил ее и стал дергать за ближайшую ручку двери. За ней была кладовка – Рейнхарт обнаружила ее ранее, когда искала уборную. Маленькая, чуть ли не метр на метр, и они с Блэквудом заняли ее полностью.
Он снова прислонил ее к стене, и дверь за ними захлопнулась. Больше некуда было бежать, последняя ниточка света утонула вместе с щелчком замка. В полной темноте его губы таранили ее с еще большей яростью, и Кейт начала кусать его в ответ. Она решила вложить в этот поцелуй все пережитые из-за него чувства: легкомысленную школьную влюбленность, удушающую боль от его ухода, скользкую ревность, что обвилась вокруг шеи при одном лишь взгляде на Эдиту. И наконец, Рейнхарт обрушилась на его губы со страстью, которую тщетно пыталась вытравить из себя все эти месяцы. Она хватала его за волосы, царапала макушку, бесконечно терлась бедрами и даже не заметила, в какой момент с лица упали ее очки. По сути, она вырывалась, но по факту прижималась все ближе.
– Вкусная… Как же я скучал, – простонал он, посасывая кожу на ее шее с влажным звуком.
Такими темпами он оставит на ней засосы, но Рейнхарт лишь запрокинула голову, подставляя шею под его острые зубы и обжигающие губы. Ее убивало то, как жар мгновенно проникал в кровь, как он растекался по венам, заставляя их пульсировать в такт его толчкам. С каждой секундой Кайрос только усиливал давление; их тела тянулись друг к другу, как магниты, не терпящие расстояния. Их сбитое, громкое дыхание заполнило крошечное пространство, а Кейт уже оглохла от грохота пульса в ушах. Они продолжали воровать долгие, жесткие поцелуи, словно каждый из них мог стать последним.
– Да… Вот так… Кейт…
Ничто из этого не было правильным. Ни то, как ее тянуло к нему; ни то, как спина выгибалась от одного лишь касания его пальцев; ни то, как ей хотелось забыться, раствориться в этом безрассудстве, умолять его раздеть и взять ее прямо здесь, в этой чертовой кладовке, наплевав на все: на шум вечеринки за стеной, на их прошлое, на боль, что он оставил после себя. Но сколько себя помнила, Кейт всегда поступала правильно. И все эти правильные решения, шаг за шагом, в конце концов привели ее сюда – в объятия Блэквуда, который целовал ее как одержимый. И что самое страшное, она отвечала ему с таким же неутолимым желанием.
Может, правильность была переоценена?
Рейнхарт не помнила, когда именно они закончили разносить несчастную кладовку. Казалось, Кайрос остановил время, впервые коснувшись ее губ, и запустил его заново, когда отошел от нее, чтобы они могли хоть как-то привести себя в порядок. Их одежда и ее макияж были в полном беспорядке, но благо им хватило ума не зайти слишком далеко. Хотя разрядка от поцелуев и трения через его брюки ощущалась не менее удушающе.
– Прости.
Его голос звучал будто из динамика. Сухой, строгий и ненастоящий. После того как он шептал ей грязные признания на ухо, Кейт отказывалась слушать, как Блэквуд снова от нее закрывается. Если кто-то и поставит точку в этом кошмаре, то это будет она. Но уже не сегодня.
– Мы с Эдитой уйдем прямо сейчас, – проинформировал ее Кайрос.
Глаза уже привыкли к темноте, поэтому она смогла без проблем уловить блеск оправы на полу возле его ног. Бегло надев очки обратно, Рейнхарт во всей красе увидела внушительный бугорок на его брюках, который никак нельзя было прикрыть полами пиджака.
– Я бы подождала еще немного, – бросила она напоследок, вытирая остатки помады с губ.
– Кейт…
Рейнхарт закрыла кладовку и устало прислонилась спиной к двери.
Иногда маленькие шалости превращаются в огромные ошибки.
Глава 23
Ошибки прошлого
Кейт
Перед Рождеством Лондон превращался в настоящую сказку: каждую витрину магазина, каждое кафе наряжали в яркие праздничные образы, и даже уличные столбы в центре начинали претендовать на звание шедевра современного искусства. Но ни одна волшебная обертка не могла отвлечь Кейт от той боли, что терзала изнутри, пока она проходила мимо бесконечного ряда украшений. Она чувствовала себя разбитой, как хрупкий елочный шар, и ненужной, как старая гирлянда с перегоревшими лампочками. Ради поцелуя с Кайросом Кейт пожертвовала самым сокровенным, что у нее было, – своими нерушимыми принципами. И теперь к ней на Рождество вместо Санты должен был наведаться Гринч. Это зеленое чудовище по достоинству оценило бы ее провал.
Тем не менее, несмотря на тоску, Рейнхарт верила в рождественское чудо. И, собрав остатки сил, она вышла из дома с боевым настроем – пусть руки дрожали, а сердце было выжато до последней капли.
Она была у Кайроса в гостях лишь однажды, чтобы договориться об интервью, но вряд ли смогла бы забыть дорогу туда. Он жил в Мейфэре, той привилегированной части Лондона, где частные дома с бассейнами и ухоженные участки, окруженные высокими каменными заборами, были нормой.
Кейт покинула квартиру чуть раньше запланированного, чтобы по пути где-нибудь позавтракать. Волнение перед встречей с Блэквудом было настолько сильным, что со вчерашнего вечера ей кусок в горло не лез.
То, что произошло вчера… Черт… Лучше не вспоминать обо всех неловких подробностях. К счастью, Кайрос хотя бы выполнил обещание и исчез с Эдитой сразу после того, как Кейт вернулась к друзьям в гостиную. Джерри просто обязан был заметить изменения в ее внешнем виде, но он оставил комментарии при себе. Рейнхарт, очевидно, не хватало косметических навыков той же Уэльс, чтобы выглядеть порядочно после серии кровожадных поцелуев и жарких объятий с Блэквудом в тесной кладовке. Ее спасло только то, что собравшиеся были слишком погружены в общение после долгой разлуки. Никто, похоже, не придал значения ее стеснению, но это не помешало Кейт бесконечно искать осуждение в глазах друзей, пока они с Шарпом не покинули Уилтшир.
Джерри привез ее домой