И Кейт необходимо было это остановить.
Она зашла в первую попавшуюся кофейню и подошла к прилавку. Выбор выпечки здесь был скудным, и сами пирожные стоили баснословных денег, но в такое раннее время жаловаться не приходилось. В конце концов, что она ожидала от Мейфэра? У каждого жителя этого района дома работал личный повар, так что неудивительно, что Кейт была здесь чуть ли не единственным посетителем.
– Доброе утро! Вам что-то подсказать?
Улыбчивый бариста в бежевом фартуке облокотился о стойку и ждал ее ответа. Он выглядел дружелюбно, а еще был вполне симпатичным. Не ниже Кайроса, с глазами чуть светлее карего и густыми кудрявыми волосами, которыми слегка напоминал ей Нейта. Но парадокс был в другом. Кейт не могла даже в теории попросить его номер телефона или назначить спонтанное свидание. Когда-то она думала, что простого интереса к парню достаточно, но потом Патрик Уэльс показал ей, как ничтожна может быть симпатия, не подкрепленная настоящими чувствами. Теперь она не была согласна на меньшее, чем тот водоворот эмоций, в который ее затащил Блэквуд: побывав однажды на самом дне, нельзя вернуться на мелководье – оно просто перестает существовать.
– Доброе, я буду капучино, – сделала выбор Кейт. – Пожалуй, все.
Аппетита не прибавилось, и Рейнхарт не видела причин давиться маковой булочкой, которая выглядела сухой даже через стекло. Сытая или голодная, она все равно будет не в порядке, когда покончит с Кайросом и их странными отношениями.
Кейт устроилась в углу на барном стуле и тихо наблюдала за работником. Парень работал максимально кропотливо, и после того, как перемолол зерна в машинке, он принялся взбивать молоко с помощью паровой трубки. Звук, который издавал этот аппарат, был не из приятных, и Рейнхарт машинально отвернулась от источника шума к двум другим посетителям.
Пара сидела за маленьким столиком в противоположной от нее стороне и о чем-то спорила. Это была не одна из тех ссор на публику, когда каждый пытается самоутвердиться за счет зрителей, – их недовольство выдавали лишь гневные гримасы. Сильнее злился мужчина. Его бледные пальцы с многочисленными кольцами дергали черные густые волосы, пока девушка напротив сжимала челюсть, выслушивая его аргументы. На ней был капюшон, но Кейт все равно заметила поразительное сходство их профилей. Вряд ли это были муж и жена. Возможно, брат и сестра?
– Ты не справляешься! – чуть громче, чем прежде, рявкнул мужчина и, видимо осознав свою ошибку, быстро оглянулся на бариста. – Мы могли бы просто от него избавиться, если бы не твои амбиции.
Кейт повезло, что за кофемашиной ее было почти не видно, потому что эти песочные глаза рассекретили бы ее моментально.
Эдвард ван дер Берг. Собственной персоной.
Начались рождественские каникулы, и их школьный психолог решил провести их в Лондоне? В Мейфэре? В кофейне, которая находилась в пяти минутах ходьбы от дома Кайроса? Может, раньше Кейт и не увидела бы в этом стечении обстоятельств ничего подозрительного, но первые месяцы в журналистике научили ее тому, что большинство случайностей не случайны.
– Ваш кофе.
Бариста поставил перед ней стаканчик, и от страха Рейнхарт чуть было не оттолкнула напиток от себя. Нельзя было, чтобы психолог по кличке Вампир вдруг ее заметил, поэтому она судорожно прошептала благодарности и не глядя положила купюру на стойку.
Последние секунды в кафе Кейт провела, пытаясь выяснить, кто эта девушка. И кажется, удача решила повернуться к ней лицом: во время очередного взволнованного жеста собеседница ван дер Берга случайно смахнула капюшон и предстала перед Рейнхарт во всей красе.
Она не ошиблась. Их бледные профили были практически идентичны – собственно, как и имена. Эдита и Эдвард. Кто бы мог подумать?
Разбор произошедшего в кладовке явно подождет. Теперь Кейт неслась к дому Блэквуда, ведомая журналистской чуйкой. Туфли почти подпрыгивали на каменной плитке, подгоняя ее вперед, и только у самых дверей Кейт осознала, что не сделала ни глотка кофе.
Дворецкий Грегори открыл ей спустя несколько минут, и Рейнхарт постаралась принять наиболее естественную позу, стоя на пороге дома своего бывшего в половине восьмого утра. Ах да. Она еще и явилась сюда без приглашения.
– Доброе утро, я Кэтрин…
– Мисс, я, конечно, старый, но не настолько, – усмехнулся Грегори, перебив ее. – Я помню, кто вы. Могу ли я чем-то вам помочь?
– Мне нужно увидеть мистера Блэквуда. Это возможно?
– Боюсь, что он спит.
Проклятье. Хотя теперь Кейт поняла, почему Эдита общалась с Эдвардом так близко к дому и не боялась быть пойманной.
– Это срочно, – уверила дворецкого Рейнхарт. – Дело не терпит отлагательств. Прошу вас.
Грегори обдумывал ее слова совсем недолго. Может, она нравилась дворецкому, может, ему не нравилась Эдита, а может, он был в сговоре с последней и у Кейт просто не осталось времени рассказать все Кайросу.
– Заходите. Я его разбужу.
– Спасибо! Спасибо огромное!
Кейт влетела внутрь, поставила стаканчик с кофе на комод и судорожно развязала шарф. Она не планировала снимать его при встрече, потому что после вчерашнего ее кожа справа, начиная от мочки уха и до самой ключицы, напоминала поле боя. Кайрос не просто кусал и зализывал ее раны – он оставил целые тропки из засосов у нее на шее.
Ожидание нервировало. Рейнхарт мерила шагами огромный коридор дома и гадала, как долго Эдита еще задержится на своей встрече. С самого начала в этой стремительной помолвке Кайроса было что-то подозрительное, но Кейт слишком захлебывалась обидой, чтобы дать голосу разума пробиться наружу. Блэквуд не любил Эдиту, он не смотрел на