Кудрявые пряди каскадом попадали от уверенных движений его пальцев, и Блэквуд улыбнулся ей в губы, прежде чем медленно углубить поцелуй. Он был вкусным, почти таким же невероятным, как завтрак в постель или торт на день рождения. У Кейт захватывало дух от борьбы с его шершавым языком; от того, как неумолимо ей хотелось огладить крепкие мышцы на руках. Наконец она с дрожью зарылась в мягкие платиновые волосы и прикусила его нижнюю губу.
– Ты нужна мне… – промычал Кайрос, и Рейнхарт сильнее потянула за его пряди.
Ее колени были чуть разведены в стороны, чтобы Кайрос мог стоять между ними, почти вплотную прижавшись к ее бедрам. Его пальцы нежно, но властно коснулись ее подбородка, не оставляя ни шанса опустить голову и потерять с ним связь. Если бы Кейт могла, она бы воспользовалась его сверхспособностью, чтобы пережить этот поцелуй во всех возможных вариациях. Там, где на них не было одежды; там, где Блэквуд сидел бы на рояле вместо нее; там, где за дверьми не было Грегори и где им не приходилось сдерживать стоны.
Существовало так много моментов, которые Кейт повторяла бы с ним снова и снова.
Руки легли на его широкую грудь и нетерпеливо впились в футболку, что пряталась под шелковым халатом. Кейт вцепилась в нее инстинктивно и растягивала до тех пор, пока не послышался характерный треск рвущейся ткани. В ответ Кайрос прижал ее сильнее к холодной поверхности рояля, и их сбивчивое дыхание между поцелуями растворилось в звуках нажатых клавиш.
– Я соврал тебе снова, мышка, – хрипло произнес он, сверху вниз наблюдая за ее расширенными зрачками. – Но обещаю, это было в последний раз.
– О чем ты говоришь?
Она запыхалась, а губы покалывало от жажды снова впиться в него.
– Я менял время с тобой, – поделился тайной Блэквуд. – Но не для того, чтобы переписать прошлое, а чтобы поцеловать тебя.
Машинально задержав дыхание, Кейт в красках представила, как Кайрос в замороженном пространстве касается ее сухими горячими губами.
– Как это было?
– Мы общались в библиотеке, ты пахла магнолией. И я наклонился к твоей шее, чтобы попробовать тебя на вкус.
Боже.
– Покажи мне.
Кайрос провел языком по своей нижней губе и припал к правому уху Кейт:
– Ты сидела неподвижно, как моя послушная ученица, и даже не представляла, что тот, кого ты боялась, мог сделать так.
Он провел кончиком носа по шее, затем прикусил нежную кожу. Его губы почти сразу же скользнули ниже, и Блэквуд повторил это снова, снова и снова. Пока не добрался до венки на стыке с ее ключицей и не лизнул ее широким движением языка.
– Ты была такой нежной, Кейт. Прямо как сейчас.
Она и подумать не могла, что за одним из занятий по французскому скрывался чертов катализатор, запустивший лавину из событий, от которой она не была готова сбежать.
– Кайрос, – пискнула она, буквально тая в его руках. – Ты мог не успеть… И я бы узнала…
Блэквуд улыбнулся, прикасаясь к ее лбу своим:
– Я знал, что это того стоит.
Глава 24
Вечность
Кайрос
Кейт была не такая терпеливая, как он. Стоило ей узнать правду о его исчезновении из Винтерсбрука, сверхспособности и обмане Эдиты и Эдварда, как она сразу же начала расследование. Джерри был вне себя от счастья, когда они пришли в редакцию «Белого листа» в понедельник вместе, и, конечно, он сразу же присоединился к их команде. Понадобилась всего неделя, чтобы доказать, что никакой особенной коммуны в Америке никогда не существовало, а француз в прошлом веке и правда был сумасшедшим, возомнившим себя путешественником во времени. Кейт удалось найти упоминания еще как минимум десяти человек, которые в результате потери капитала и общего кризиса рвались в прессу, чтобы рассказать о себе очередную фантастическую историю. До и после Второй мировой войны, когда отчаяние людей достигло предела, некоторые были готовы не только врать, но и идти на более радикальные поступки ради возвращения утраченного положения.
Кайрос всячески отгонял мысли о том, что он лишился последнего шанса избавиться от проклятья. Им нужно было вывести на чистую воду Эдиту и Эдварда, и уже потом, возможно, Блэквуд разрешит себе пострадать о жизни, которой у него никогда не будет. Обладать такой магией в современном мире – все равно что носить на своей груди мишень. Тем более тогда, когда чертов ван дер Берг повесил ее на него собственноручно.
– Переживаешь? – спросила его Кейт, но Кайрос не хотел отвечать и тем самым растворяться в ее поддержке.
Рядом с Рейнхарт его внутренности превращались в желе. Он тянулся к ней, словно гребаный подсолнух – к солнцу. С того самого момента, как понял, что совершил ошибку, бросив ее, Кайрос стал ценить ее свет вдвое сильнее. Они практически не обсуждали злосчастную эсэмэску, которая вынудила его уехать, но, судя по первой реакции Кейт, ее тетя была той еще змеей. Помимо этого, между ними по-прежнему оставалось много недосказанного, особенно с его стороны, но Кайрос наконец-то осознал, что готов рискнуть. Когда все закончится, он предложит Кейт не короткую интрижку, не роман, который придется скрывать от каждого фонарного столба; нет, он готов был строить с ней только самое настоящее. Именно этого она была достойна: здоровых отношений с парнем, который покажет ей, что о ней тоже могут заботиться.
Да, возможно, собрать спонсоров на медицинские исследования и строительство комплексов станет в разы сложнее, когда партнеры отца узнают о его «невзрачной» спутнице, но, главное, сам Кайрос больше не сомневался. Это они все ошибались. Невзрачным был лишь щелчок их пластиковых карт в банковских терминалах. А Кейт… Кейт была всем, к чему он на самом деле стремился.
Кайрос старался учиться на высший балл не ради титула могущественного наследника рода Блэквуд. Он просто мечтал, чтобы отец хоть раз посмотрел на него с гордостью. Он сражался за крупицу его внимания, как изнуренный странник борется за глоток воды в пустыне. Кайрос жил по заготовленной им методичке, потому что считал, что только так он сможет согреть его ледяную душу и получить хотя бы немного любви в ответ. Но если задуматься, так было не всегда. Когда мама была жива, отец