Что же именно? Имеется огромная литература о религии вообще и о библии в частности. Полки наших библиотек ломятся от изобилия научно-материалистической литературы. Но все это богатство оставалось для Лили за семью печатями — неписаный устав секты запрещал ей обращаться в мирские (т. е. общественные) библиотеки.
Узнав, что «сестра» Лиля ищет книги, один из старших «братьев» предложил ей почитать «одну старинную книгу». Это оказалось «безгрешное» дореволюционное издание забытого ныне труда французского историка религии, философа-идеалиста Э. Ж. Ренана «Жизнь Иисуса». Надо полагать, баптистские проповедники надеялись при помощи Ренана укрепить пошатнувшуюся веру и продвинуть вперед сватовство «сестры» Лили в невесты Иисусу. Но пытливый ум девушки сумел разглядеть под идеалистической оболочкой блудословия буржуазного философа некое рациональное зерно: Иисус Христос — вовсе не сын божий!
Сомнения усилились. Лиля чувствовала, что начинает задыхаться в потемках баптистской молельни. Но неизвестно, смогла ли бы она вырваться так скоро из этих потемок, если бы не встреча с лектором из клуба атеистов Петром Константиновичем. Конечно, встреча эта не была случайной: ведь Лиля работала на заводе, и там, в большом и дружном коллективе прокатчиков, в конце концов обратили внимание на странное поведение молодой работницы С.: нигде она не учится, ни с кем в цехе не дружит, на собраниях и массовках ее не увидишь, общественной жизни сторонится… В чем дело?
Внимательно слушал Петр Константинович робкую исповедь прозревающей девушки и терпеливо отвечал на ее казавшиеся столь наивными вопросы, рассеивал мучившие ее душу сомнения. И с каждым разом их беседы становились все более интересными и задушевными. С жадным вниманием прочитывала Лиля книги, которые давал ей Петр Константинович, и требовала еще и еще книг. Потом с жаром взялась за учебники. Товарищи по работе помогли ей подготовиться к поступлению в вечернюю школу рабочей молодежи. Первый раз в жизни Лиля побывала в театре оперы и балета — специально ездила для этого в Челябинск. И не одна: вместе с ней совершила сей «тяжкий грех» и ее подружка — бывшая «сестра» Нюся М. Здоровый дух одолел-таки бледную немощь!
— Будто пелена с глаз упала, — в радостном возбуждении говорит Лиля нам с Петром Константиновичем, заходя иногда в клуб атеистов.
* * *
Если хотите, Лиля совершила своего рода подвиг. Не так-то ведь легко вырваться из плена у фанатиков-евангелистов. Для этого требуется проявить известную долю мужества и решимости.
Далеко не каждый заблудший в секту обладает в достаточной мере этими качествами, тем более, что сектантские проповедники стараются прежде всего именно обезволить человека, внушить ему слепую веру, запугать апокалипсисом, подавить сопротивление здравого разума. И в то время как они усиленно обрабатывают свою жертву, с другой, с нашей стороны, помощь приходит не всегда своевременно. По соседству с Лилей С. и Нюсей М. живут две комсомолки (не будем называть их). Почему они не пришли на помощь девушке в постигшей ее беде? Откуда эта политическая слепота, это примиренческое отношение к религии?
В одном из частных домов живут шесть девушек — работниц швейной фабрики. Целое общежитие! Здесь до недавнего времени жила и Аня К-ва, «закоренелая баптистка», как ее называют девушки; отсюда ушла к баптистам Лидия Я-кая. Подпав под влияние сектантов, они и сами не остаются безгласными, а начинают, «поелику можахом», проповедывать мракобесие. Как рассказывают девушки из общежития, К-ва «запрещала» им слушать радио, петь песни. К Ане не раз приходили ее «сподвижники», в частности Аркадий С. из пятидесятников, с которым она летом 1959 года совершила поездку в Киев по делам секты. «Дела» — темные, одно из них — торговлишка «библией». Вера верой, а доходы святых отцов — прежде всего.
Да, так вот: баптистские проповедники бывают в общежитии у девушек, хотя нельзя сказать, чтобы их особенно привечали. А бывают ли здесь наши пропагандисты и агитаторы, комсомольские активисты?
В научно-атеистическом отношении девушки подкованы очень слабо. Между тем именно им, молодым работницам, приходится лицом к лицу противостоять проповедникам чуждой идеологии и даже вступать с ними в бой на свой страх и риск. И тут они очень нуждаются в поддержке своих комсомольских вожаков и грамотных, хорошо подготовленных пропагандистов научного атеизма, чтобы дать сокрушительный бой сектантам.
К сожалению, именно боевитости и не достает, как правило, молодым безбожникам. А они должны быть воинствующими, пассивность не имеет никаких оправданий. Нельзя смотреть равнодушно на то, как Ани уходят из светлой жизни в мрачные кельи «христовых невест»!
Королева прихода «Трех святителей»
Письмо было озаглавлено: «Исповедь прозревшей» — и начиналось так:
«Родилась я в бедной крестьянской семье в те далекие от нас времена, когда над Россией простиралась зловещая тень самодержавного деспотизма и плыл малиновый звон «сорока сороков», призванный утешать униженных и оскорбленных»…
— Ого, каков стиль! — удивился редактор и заглянул в конец письма. — «Алевтина Ивановна Фринова, домохозяйка, улица… дом…» Гм…
«С детства приучали нас верить в бога. Тяжелая жизнь привязывала меня к религии, в которой я, по темноте своей, пыталась найти утешение. Случилось так, что я близко столкнулась с людьми, для которых служение богу стало профессией. В течение многих лет наблюдала за «святыми пастырями» и окружающими их проповедниками в нашей церкви Трех святителей. Все они на словах проповедуют, что «надо жить честно», «не обижать ближнего», но чем ближе я узнаю этих людей по делам их, тем сильнее проникаюсь чувством отвращения к ним…»
— Да это же чудесный материал! — воскликнул редактор, не в силах сдержать радостного возбуждения. Письмо пришло очень кстати: не далее, как вчера, редактору снова — в который уж раз! — было сделано замечание, что он совсем запустил антирелигиозную пропаганду. Но факты? Есть ли тут факты? И он с еще большим интересом углубился в чтение.
Да, факты были. Некая Гавриловна, женщина без определенных занятий, являясь «правой рукой» отца благочинного Тихона, ведет усиленную обработку верующих.
«Будьте кротки и смиренны, не предавайтесь греху корыстолюбия и стяжательства», — наставляет своих ближних Гавриловна. Но ей самой, как и ее духовному наставнику отцу Тихону, алчный бес корыстолюбия не дает покою ни днем ни ночью. Совсем недавно Гавриловна купила двухэтажный дом, поселила в нем квартирантов, собирает медок да в келью к себе тащит (сама она живет в церковной келье).
Но и этого Гавриловне кажется мало. Потихоньку скупает она добротные ткани и спекулирует ими налево и направо; каждую свечку в церкви прихожанам по нескольку раз перепродает, а барыши в чулок прячет.
Гавриловна — не единственный помощник у отца благочинного. Неведомо, из какой норы выползла