— Так, так, — не удержался опять от замечания редактор. — В едином клубке мракобесия сплелись религия и колдовство! — Он быстро сделал пометку на полях письма и продолжал читать:
«…Отец Тихон пьянствует беспробудно, вступил в греховное сожительство с регентшей церковного хора и осквернил алтарь».
«Кто поможет нам, — говорилось в заключение письма, — разогнать эту стаю черных воронов, которая свила себе гнездо и бессовестно клюет и обирает верующих?»
— Гм… «поможет нам». Кому? — недоуменно пожал плечами редактор. — Что же она продолжает оставаться в числе верующих, эта «прозревшая»? Что-то непонятно. Надо обязательно побеседовать с ней, познакомиться поближе…
Познакомились. Алевтина Ивановна оказалась женщиной на вид моложе своих лет, с лицом, не лишенным привлекательности. От всей ее фигуры веяло уютным теплом здоровой сытости.
— Это ваше письмо?
— Мое.
— Сами писали?
— То есть я-то? Нет, что вы? Я малограмотная.
— Кто же написал за вас?
— Да тут у нас знакомый один. — Женщина потупилась. — К соседям ходит…
Прочитав вслух и дополнив письмо со слов Алевтины Ивановны, редактор попросил ее подписаться.
— Это зачем же? — женщина подняла писаные брови.
— Вы для чего написали в газету?
— Знамо для чего: чтоб пропечатали правду-истину.
— Ну, так вот для этого нужна ваша подпись.
— Это чтоб моя фамилия в газетке была пропечатана? Нет, нет, спаси и помилуй господи! — она подняла руку, чтобы осенить себя крестным знамением, но спохватилась и вместо этого поправила платок на голове. — Вы уж сами как-нибудь напишите, как это… филитон, что ли, сочините. Я уплачу сколько надо.
«Уплачу?!» Вот как! Таких предложений редактору никогда не приходилось слышать от авторов. «Что-то тут неладно», — подумал редактор и насторожился, почувствовав, что за всей этой историей с письмом «прозревшей» кроется какая-то темная интрига. Боясь наделать глупостей, он все-таки решился спросить:
— Ну, а сколько же вы могли бы заплатить?
Алевтина Ивановна встрепенулась. Лицо ее озарилось ясной улыбкой, из груди вырвался облегченный вздох.
— Да ведь что же, назначайте сами. — Помедлив, но не дождавшись ответа, она достала откуда-то из складок своей одежды бумажный сверток. — Тут вот тысяча рублей… Если мало, то я еще принесу, только уж вы постарайтесь.
— Да уж постараемся, — сдерживая дыхание, сказал редактор, нащупывая рукой кнопку звонка.
* * *
Отец Всеволод, испытывая все большее нетерпение, мерил комнату длинными шагами: «Что это Алевтина Ивановна так долго задерживается? Уж не случилось ли чего? Сумеет ли она сыграть свою роль? — Снова и снова он пытался представить, как все это произойдет, и снова приходил к выводу, что рассчитал правильно. — Конечно, они ухватятся за такое письмо обеими руками. Вернее, уже ухватились, раз вызвали. Факты все указаны правильно. Потребуется, конечно, подтверждение, но это дело нетрудное. Алевтина Ивановна подскажет им, кого нужно спросить…»
Да, печать, гласность — великая сила в наше время! И он, отец Всеволод, воспользуется этой силой во имя достижения поставленной цели.
Конечно, какой-нибудь заурядный попик, возможно, и ужаснулся бы, узнав, что задумал Севка Лебединский. Как же! «Подрыв авторитета церкви», «сеяние смуты в умах верующих». Дураки! А то, что делает этот пропойца, поп Тишка, со своей компанией, — не подрыв? Да и не в этом дело. Отец Всеволод твердо уверен, что на его век «дураков хватит», а такого доходного места, как церковь Трех святителей, вряд ли найдешь во всей епархии. И он должен прибрать это место к своим рукам. Только… Что ж это Алевтины Ивановны все нет и нет?
Как раз в эту минуту в коридоре послышались торопливые шаги. Отец Всеволод бросился к двери, но тут же отступил, напуганный страшным видом своей компаньонки. Действительно, пылавшее кумачом лицо Алевтины Ивановны с побелевшими губами и сверкающими гневом глазами не предвещало ничего хорошего. Едва переступив порог, она бросила в лицо отцу Всеволоду рассыпавшуюся пачку кредиток и повалилась на кушетку.
…На другой день горожане читали в своей местной газете фельетон «Ворон ворону глаз выклевывает». Отец Всеволод в это время был уже далеко; Алевтина Ивановна горько оплакивала свои разбитые надежды: в самом скором времени стать попадьей — королевой прихода «Трех святителей».
Невеста христова
Когда между молодыми швеями заходит разговор о сердечных делах, Нюся Клюкина смиренно вздыхает, подымает очи горе́ и молчит, Девушки — веселый, жизнерадостный народ — то и дело заливаются смехом, безобидно подшучивают друг над дружкой и тараторят без умолку. Одна только Нюся сидит с постным лицом и отсутствующим взором.
— О чем это наша Нюська стала задумываться? — обращают внимание на подругу девушки.
— О женихе, — бесстрастным, глухим голосом отвечает Нюся и снова обращает свой взор в потолок.
— Ой, девоньки, умру! — взрывается вдруг громким заразительным хохотом смешливая закройщица Ленка. — Это она роль свою в кружке репетирует.
— Я выписалась из кружка, — говорит Нюся. И говорит она таким тоном, что смех мгновенно замирает на устах у девушек.
— Ого!
— Дело, видно, всурьез пошло.
— Кто же он, Нюсенька? Ну, скажи. Что-то мы тебя ни разу с парнем не видали.
— Вот так тихоня!
— Он — там! — внушительно произносит Нюся, подняв указательный палец над головой, и скучным тоном наставницы поясняет:
— Он меня видит, а я недостойна лицезреть его.
Девушки не знают, смеяться им или вызывать врача-психиатра. Никак не могут взять в толк: шутит Нюська или всерьез говорит?
Но Клюкина не шутит. Она вообще разучилась шутить. Эта молодая работница в свои двадцать три года превратилась в семидесятилетнюю старуху-ханжу, утратившую всякий интерес к живой действительности. Голова Нюси забита библейским хламом, и призрак «жениха небесного» преследует ее неотступно. В коллективе она чувствует себя чужой, от матери родной отвернулась: бросила ее, беспомощного инвалида, на произвол судьбы, ушла от «мира сего».
Девушкам смешно. Вот так Нюська, вот так дубина стоеросовая! Это в наше-то время монашкой заделаться?.. И никто из них почему-то не подумает о том, как же стряслась такая беда с молодой работницей швейной фабрики? Кто «просватал» ее, кто сделал «христовой невестой», убил в ней радость жизни? Никто серьезно даже не пытался выяснить, как это произошло.
А произошло в сущности очень просто. Нюсе не повезло в любви. Человек, которого она считала самым близким и верным другом, обманул ее. Что ж, не ее первую постигло такое несчастье. Плохо было то, что Нюся перед лицом такой беды оказалась в полном одиночестве. А она так нуждалась в сочувствии и утешении! Где искать