— Отдай сейчас же… отдай кепку!
Пучеглазый спрятал бейсболку за спину и хотел было ударить мальчика по котелку, но вдруг заметил, что левая сторона его головы была абсолютно лысая, без единого волоска. И кожа была морщинистая. Поскольку парень влез в лачугу в уличной обуви, Пучеглазый кинул кепку за дверь и выбежал на улицу. Мальчик схватил бейсболку, поспешно водрузил ее на место и пробормотал, сплюнув:
— Ах ты сволочь.
— Ладно, прости. Ты где живешь?
— Во-о-от тут. — Мальчик сложил губы трубочкой, указывая на соседнюю лачугу.
— Значит, Асюра… то есть это же дом шефа?
Мальчик кивнул и начал рассказывать, хотя его никто не спрашивал:
— Шеф — мой отец. Матери у меня нет, мы живем с ним вдвоем. Отец со мной не разговаривает.
— Почему?
Мальчик ответил, понурившись:
— Он говорит, что я глупый.
Пучеглазый подумал, что, даже если ты отсталый, быть сыном Асюры должно быть неплохо. Он протянул мальчику руку, дав понять, чтобы тот обождал. Пучеглазый достал жестяную коробку из-под печенья, в которой хранил дорогие ему вещи, вытащил оттуда робота Мазингера и протянул его мальчику.
— На, возьми. Это непобедимый робот.
Это была игрушка из его прошлой жизни, которой он хвастался перед старыми друзьями. Пластиковые шарниры у него разболтались, но пружины, с помощью которых он стрелял ракетами из рук и ног, еще были упругими. Эту игрушку отец как-то принес ему со свалки. Робота, гоночную машинку, кубики для строительства дома и банан — все эти подарки Пучеглазый получил тогда.
— Вот смотри, если сюда нажать…
Пучеглазый нажал на выступающую часть в шарнире робота, и у того выстрелил вперед кулак. Мальчик захихикал, топнув ногой. Пучеглазый поднял отлетевшую руку, вставил ее на место и спросил:
— Как тебя зовут?
— Плешивый, хи-хи.
— Плешивый? Что за имя такое…
Пучеглазому отчего-то нравился этот малыш. Ему почему-то стало спокойнее от того, что и на новом месте людей именуют кличками.
— Сколько тебе лет?
Мальчик вдруг раскрыл пальцы обеих ладоней, снова сжал их и затем поднял еще один палец. Пучеглазый слегка удивился. Что за ерунда, десять и один год? Это же, получается, всего три года разницы со мной? Мальчишка спросил Пучеглазого, ткнув его в грудь:
— А тебя как зовут?
— М-м, Пучеглазый.
— Пучеглазый? Хи-хи, глазый-глазый-пучеглазый!
От смеха Плешивый согнулся пополам чуть не до пола. Потом поманил пальцем Пучеглазого и, указав следовать за ним, куда-то поскакал.
— Эй, ты куда? — спросил, поколебавшись, Пучеглазый в его убегающую спину, но тот вдруг остановился, приложил палец к губам и заговорил шепотом:
— Тсс! Это большой секрет! Нельзя ни в коем случае, чтобы отец и взрослые узнали.
— Да куда мы идем?
— Иди за мной.
Пучеглазый шел вслед за Плешивым по улице из разномастных лачуг самых причудливых форм. Он и раньше слышал, что там живут около двух тысяч семей, и все же был поражен, что эти многослойные жилища расположились не только на ровной поверхности, но и на почти отвесных участках. Сквозь полиэтиленовые окна домов сочился тусклый свет горящих свечей. Иногда на пути попадались широкие пустые участки земли, где взрослые выпивали, а дети бегали из переулка в переулок, будто в прятки играли. Спустившись с холма, Пучеглазый с Плешивым очутились в конце поселения. Мокрая холодная трава касалась их щиколоток. Еще на городской свалке Пучеглазый узнал, как называется это место. Когда он в первый раз услышал название «Остров цветов», то подумал, что это какой-то рай, откуда видно море. Место, куда, миновав гору мусора и улицу из лачуг, пришли Пучеглазый и Плешивый, представляло собой остров треугольной формы, к западу от города. Спустившись пониже, ребята посмотрели вниз на реку. Она была далеко в темноте, но свет от машин, проезжающих по набережной, бросал на ее воду яркие блики.
— Ну ты чего, пошли скорее, — Плешивый поторопил своего старшего товарища, завороженно уставившегося на реку. Что-то хлестало их по ногам — видимо, они спускались через поле. Плешивый остановился на вершине песочного холма, на котором от ветра шелестели под ветром высокие ивы, мискант и рогоз. Пучеглазый огляделся. На востоке виднелся ярко освещенный мост. Он вспомнил, что грузовик, на котором они сюда приехали, после этого моста повернул налево, к Острову цветов. В центре треугольника возвышалась протянувшаяся до самой реки гора мусора, выше той, около которой располагались лачуги. В это позднее время мусоровозов там не было. Плешивый присел, стал двумя руками рыться в песке, потянул за найденную там веревку и сказал:
— Ты тоже там веревку поищи.
Пучеглазый нашел в песке кончик веревки и тоже потянул за него. Когда мальчики одновременно дернули за веревки, из песка вдруг поднялись два столба, между которыми туго натянулась крыша палатки, — вход в помещение. Плешивый нащупал внутри полиэтиленовый пакет, достал оттуда коробок спичек и зажег свечу. Пол, покрытый плотным картоном, был устлан лоскутами бело-синей полосатой шатровой ткани, низенькие стены представляли собой бетонные блоки. Эта обращенная к реке лачуга, как свежий срез мягкого хлеба, открывала покатую сторону песочного холма.
— Это наш штаб, — сказал Плешивый и положил Ма-зингера в ящик в комнате. С удивлением ощупывая бетонные стены, Пучеглазый проговорил:
— Ух ты, прямо как настоящий дом!
— Да тут вообще так.
Плешивый тоже постучал пальцами по стенам. Пучеглазый слышал раньше, что когда-то здесь был военный пост. Ребята говорили, что на месте поста есть уютная комната, где куча картона, лоскутов, полиэтилена и всякой всячины с помойки. Перед входом был натянут тент, защищающий пост от дождя и палящего солнца. Когда он был не нужен, его опускали, потянув за веревки, и штаб оказывался спрятанным от посторонних глаз. Это было похоже на кулисы в театре, когда — та-дам! — взвивался занавес и вдруг представал взору совершенно другой мир. Пейзаж, открывающийся отсюда, совершенно отличался от того, что был виден с песчаного холма. В углу прямоугольника, образованного стенами и козырьком жилища, чернели тени от ив и мисканта, посередине текла широкая река, в которой отражался лунный свет, а за рекой вдалеке мерцали огни большого города.
— Так вот где ваш штаб! — проговорил Пучеглазый, в душе которого смешались зависть и восторг.
— Если командир нас поймает, нам конец, хи-хи, — пробормотал Плешивый, доставая из ящика письменного стола обрывки журналов. Было заметно, что он совсем не боится, а, наоборот, хочет похвастаться перед новым товарищем. Пучеглазый сразу понял, что это за журналы, он их видел еще у старших пацанов в городе. Это были иностранные издания для взрослых, в которых были сплошь фотографии голых женщин и мужчин.
— А командир кто?
— Крот… страшный.
— Сколько