— А вот самоделки сдать точно придется, — заметила Тоня. — Регистрировать их точно никто не станет. Никто не захочет делать их экспертизу…
— А мне патронов купишь? — вдруг спросила «сестра». — Раз уж пистолет нельзя…
— Патронов? — задумчиво произнесла девушка из Советского Союза. — В принципе, вполне можно… Но вообще ты лучше сама у госбезопасности спроси. Ты-то не просто какая-то иностранка, приехавшая в Союз за лучшей долей. Так что к тебе и отношение должно быть особым…
— А ведь и впрямь! — улыбнулась «пришелица». — Завтра же и спрошу!
Фильм они все же досмотрели… Вплоть до самых последних кадров — когда подоспевшие армейские силы добивают банду басмачей, а всех уцелевших бандитов приговаривают к расстрелу. «Думали, значит, что кончилась Советская власть? Что настало ваше, бандитское время? — говорит во время заседания Особого трибунала главный герой. — Нет, не бывать по-вашему, по-бандитски! Жива Советская власть — и будет жить и дальше! Ведь Советская власть — наша, народная власть. А народ уничтожить не под силу ни Долгой зиме, ни вашему брату!» Завершался фильм сценой расстрела басмачей.
Второй фильм был на несколько другую тему… Про эвакуацию населения Севера. Как целыми колоннами аэросаней добирались до замерзающих поселков и вывозили оттуда переживших все ужасы первой зимы людей. Тех, кто, лишившись практически всего, укрывались от холода в шахтах или бомбоубужищах или, собравшись в пару-тройку зданий, утепляли их всеми доступными способами. И жили словно в каком-то каменном веке, согреваясь теплом печей и надеясь лишь на одно. Что Советский Союз не бросит их, не посчитает, что их спасение не стоит затраченных на это ресурсов — с которыми в стране все было весьма невесело.
— Почему так? — когда фильм закончился, тихо спросила гостья из параллельного мира. — И у вас, и у нас был Советский Союз… И вы, и мы как умели и понимали строили социализм… Но ваша страна смогла пережить Долгую, а наша нет. Почему?
— Не знаю, — пожала плечами Тоня. — Вообще у нас ведь тоже все буквально на соплях держалось… Тоже ведь не все идеально было. Можно сказать, по самому краю пропасти прошлись. Еще немного, еще несколько ошибок — и все могло бы рухнуть. И у вас, похоже, так оно и случилось. Количество и масштаб совершенных ошибок превысили какую-то критическую величину…
Интерлюдия. "Североамериканская ССР"
Столица СаССР встречала их теплой и солнечной погодой — и какими-то непривычными приезжим из центра Советского Союза тишиной и запустеньем… Которое начиналось буквально с самого начала, с трапа самолета. Хотя нет… Сам самолет, на котором они летели, казался каким-то пришельцем из прошлого. Ибо это был Ил-62М производства, наверное, конца прошлого века, на котором они пролетели последнюю часть пути…
— Ну вот мы и на месте, Кэт, — выбравшись из самолета и глядя на здание аэропорта, произнес Андрей Петров, муж девушки. — И как тебе родина предков?
— Пока не знаю, — усмехнулась, взглянув в чистое голубое небо, Кэтрин. — Хотя… Как-то пустынно тут! Словно и не в столице союзной республики.
И впрямь — на столицу это место походило мало… Маленький аэродром, на всем пространстве которого не было видно ни единого самолета, кроме того, на котором прилетели они. Лишь где-то вдали виднелся большой ангар, но… Вряд ли там поместится больше одного пассажирского самолета. Разве что какая мелочь типа Ан-2. Впрочем… Кэт с самого начала знала, что едет чуть ли не на самый край географии. А потому особо удивлена и не была.
Не впечатляло и само здание аэропорта… Маленькое, неказистое, словно наспех возведенное из серых железобетонных плит, оно производило весьма унылое впечатление. На распахнутых деревянных дверях с облупившейся коричневой краской висел давно пожелтевший лист бумаги с текстом «Сети нет и не будет! Тут не Москва и даже не Владивосток!» и припиской ручкой ниже «И идентификаторы тоже можете не совать! ТОЛЬКО ПАСПОРТ И НАЛИЧНЫЕ!!!»
К счастью, получение багажа не затянулось… И вскоре они наконец-то покинули это не больно-то гостеприимное местечко. Впереди была дорога до Солеозерска, где им и предстояло сесть на поезд…
— А на чем тут до города доехать? — на выходе из аэродрома поинтересовался у стоявшего у дверей с сигаретой в зубах здоровенного индейца в форме милиционера Андрей.
— К нам в республику жить приехали? — лениво вытащив изо рта сигарету. Поинтересовался тот. — Пистолеты при себе, надеюсь?
— Конечно, — согласился парень.
— Ну, надеюсь, вы умеете ими пользоваться, — усмехнулся мент, но во взгляде все же промелькнуло уважение. — Хотя у нас тут лучше иметь при себе что-нибудь посолиднее «Макара»… «Калаш» хотя бы… — еще раз хмыкнул индеец. — А добраться-то несложно… Можно по этой дороге топать, миль двадцать всего… Около столицы у нас спокойно. Можно автобус подождать. А можно вон на бомбиле… Тут наши из племен как раз приезжают скалымить на бензин с патронами. Больше-то они один хрен ничего не покупают, — с этими словами мент махнул рукой в сторону нескольких стоявших в стороне машин.
«Москвичи-412 4х4» и более поздние Иж «Орбита-универсал». У всех полный привод… Это были именно они. «Орбита» — автомобиль разработки восьмидесятых, который семь лет назад сняли с производства в СССР, заменив более новой и современной «Одой»… Но, как недавно с большим удивлением узнали Андрей с Кэтрин, перенесли производство в Орегонск, город на западном побережье СаССР и главный порт республики… Построенный на месте разрушенного Катастрофой Портленда. И хоть Орегонск и не имел статуса столицы, но фактически именно он был крупнейшим и старейшим, ведь был основан еще первыми советскими научно-исследовательскими экспедициями в годы Долгой зимы в качестве главной базы снабжения, городом республики. «Москвич-412» же — его производили до 1992 года, хотя даже на улицах советских городов их все еще очень большое количество. Советский автопром производил пусть не самые лучшие по характеристикам, за то очень надежные и «неубиваемые» автомобили.
— А когда автобус будет? — поинтересовалась Кэтрин.
— Полчаса назад ушел, привез тех, кто в Россию полетит, — как-то неодобрительно взглянув на девушку, ответил мент. — Еще через столько же