— Ладно, это не моё дело, — тут же соглашается следак. — Ваша епархия — сами с этим и разбирайтесь. Где я смогу посмотреть всех остальных студентов? Меня интересуют ориентировочно только первый и второй курсы.
— Пока что студентов в Академии не так много. Самая большая проходимость в столовой, — приходит на ум директору.
Следак сгребает все плашки обратно в рюкзак и только одну кладет себе в карман. Непонятно, зачем она ему, но раз директор молчит, тоже не акцентирую на этом внимание.
— Тогда решено, — объявляет Клишенко. — Мы с вами прекрасно посидим в столовой. Мне не обязательно близкое присутствие студентов. Если расстояние между нами не будет превышать трех метров, я спокойно отслежу блок. Да и, если честно, расстояние тут вообще роли не играет. Особенно, если знаешь, что искать. А благодаря Мякишеву спокойно разберемся с оставшимися.
— Рад, что не придется беспокоить студентов, — полностью пережив ситуацию, кивает Генрих Олегович. — Только сейчас ещё будут прибывать старшекурсники.
— Старшекурсники мне вряд ли нужны… — в голосе бритого следака сквозит сомнение. — Проверить не помешает, но почти уверен, что они мне не интересны в разрезе расследования. Если у них в головах есть что-либо подобное, то работает оно иначе. И быстро я подобные аномалии не найду. У обученных одаренных, в плане внушения, большую роль играет именно личное желание. И чем оно больше, тем лучше. Вряд ли адекватные одаренные запихнут в свою голову ограничитель ради неизвестно чего. Там нужна совсем другая работа — это я вам как менталист говорю.
— Те, кто совсем недавно осознали себя одаренными, могут, — размышляет директор. — Их слишком легко подловить, они уязвимы. Заставить или провернуть всё без их ведома — проще, чем иметь дело с опытными, — соглашается. — Ребята, которые более или менее пользуются своей силой навряд ли согласятся даже смотреть в сторону блоков. Они прекрасно знают их в деле. И последствия… куда без них?
— Я вообще удивлён, что встретил такой блок у вас на территории, — размышляет следователь. — Напрашивается единственное объяснение — Мякишеву вложили в голову блок еще до того, как он прибыл к вам.
— А ведь это может быть очень неплохой зацепкой, — замечаю. — Можно же узнать, где побывал Игорь, перед тем как прибыть в Академию?
— Да, парень, молодец, — кивает бритый следак. — Ну-ка, что ещё ты по этому поводу думаешь?
— Если следовать этой логике, то блок Игорю поставили там, откуда он приехал, — размышляю. — В пути времени мало, да и набор амулетов говорит о том, что его как минимум собирали. Нет, в пути точно не могли.
— Если плотно взяться, то вполне, — машет рукой Клишенко. — Но ты прав — вряд ли. Сопровождающий заметил бы изменения. Да и здесь, похоже, была какая-никакая, но подготовка.
— Думаю, что весь путь парня можно полностью проследить, — высказываю догадку. — Так мы хотя бы поймем, чего они добивались. Если получится узнать или вычислить место, где Игорю поставили блок — уже шаг вперед.
— Продолжай, — говорит следователь с легкой улыбкой.
Директор тоже внимательно слушает мой немудреный план. По коридор за все это время мимо нас никто ни разу не прошел. Видимо, студентов предупредили, чтобы в мужское крыло никто пока не поднимался. Но это дело десятое, сейчас важнее понять, что делать дальше.
— Дальше нужно выяснить, вдруг в этом районе проживали другие одарённые, которые разъехались по другим школам и Академиям, — продолжаю. — Их нужно проверить в первую очередь и узнать, что происходит в их школах. Отсюда можно будет понять цель. И тут либо работа конкретно с нашей Академией, либо ситуация более глобальна.
— Молодец, парень. В принципе, я примерно так и думал, — соглашается следователь. — Мякишев мне, конечно, знатно подкинул работенки, но вскрыли мы сегодня немало. Ну, что, для начала в столовую?
— Если вам для начала нужны все перваки, то, лучше посетить урок физрука, — предлагаю. — Там сегодня все будут.
Следователь и директор переглядываются.
— А это неплохая идея, Ларион, — говорит Генрих Олегович. — Первый курс как пить дать будут на полигоне или куда вас сегодня загонит физрук? Все остальные курсы распределены по личным программам. С ними как раз-таки разберемся в столовой во время ужина или обеда. Решим позже. И прошу поставить меня в известность по результатам этой части расследования. Она напрямую касается безопасности студентов.
— Конечно, — пожимает плечами следак. — Черкну пару строк. Сориентируйте меня по времени, — просит Клишенко. — Мне нужно будет минут десять, чтобы настроиться.
— У нас сдвоенный урок сразу после завтрака, — отвечаю. — Опаздывать или пропускать у нас крайне не приветствуется. Посещаемость полная, если ты не в коме, конечно. Но для физрука и это не уважительная причина, — вспоминаю, как нам досталось на прошлом занятии.
— Потом мы с вами переместимся в столовую и посмотрим на старших студентов, — продолжает директор. — А вечером начнут прибывать студенты из других академий, но здесь всё проще. Они все будут выходить в одном месте — на стоянке дирижаблей. Иначе сюда не попасть. Пешком здесь не ходят.
— Ну, вот и решили, — удовлетворенно кивает следак.
Глава 3
Мы внимательно слушаем
— Сколько дней у вас будет идти заселение студентов? — интересуется Клишенко.
— Примерно три дня, — отвечает Генрих Олегович. — Но не обязательно всё это время ждать именно здесь, — он понимает затруднения следователя. — У нас сюда ходит только один дирижабль. Все студенты будут прибывать в течение трёх дней через один и тот же порт. И, соответственно, опоздавших мы оставляем на контроле.
— Неважно. Нам всем стоит немного выдохнуть и выпить по кружке чая или чего у них там есть покрепче, — говорит следак.
— У нас открыли кафетерий, — как ни в чем не бывало говорит директор.
Следователь забирает рюкзак Игоря с собой и тоже выходит из комнаты. В руках остаётся только рамка. Всовывает её мне.
— Пойдём, пока покажешь, как это должно работать, — требовательным тоном зовет за собой.
— Да я-то откуда знаю? — задаю вопрос. — Могу только предполагать, судя по расположению вот этих рисок.
— Вот и покажешь, — говорит следователь,
Обмениваемся взглядами с директором. Тот пожимает плечами. Ладно, меня это абсолютно не затруднит.
Выходим из каморки, директор закрывает дверь.
— Генрих Олегович, без вашего разрешения сюда никто больше не войдет? — уточняет следователь.
— По идее, не должны, — задумчиво произносит директор. — Но вы же своими глазами видели, — намекает на обезьянку.
— Это недоразумение не в счет, — отвечает Клишенко. — А в комнате, помимо амулетов. — Взвешивает на руке рюкзак. — Могли остаться еще кое-какие намеки. Сейчас не буду задерживаться, но позже мне бы хотелось осмотреть комнату более тщательно.
— Не