Обычно какая-нибудь маленькая вафелька или карамелька спрашивала, становятся ли лошади единорогами, если едят много белого шоколада? Экскурсоводы улыбались и говорили, что единороги появляются на свете не из-за сладкого. Ещё дети часто спрашивали, как агенты выполняют самые сложные задания. Этот вопрос почти всегда звучал у портрета безе и сурового на вид, но улыбчивого мужчины. Легендарного пилота, спасавшего леса от пожаров, но вдруг потерявшего веру в чудо и себя и не полетевшего в важный полёт над пылающим лесом.
— Тогда всё зависело от хрустящего воздушного десерта. В лесу жили звери и птицы, их надо было спасти, выливая воду с вертолёта на пожар. И наш спецагент забрался в кабину пилота и выпал из бардачка, когда пилот уже тянул на себя штурвал и снижался, чтобы вернуться на аэродром. Но этот воздушный хруст! Он спас лес и настроение пилота!
— А как же агент? Что делать, когда тебя хотят… съесть? — спросила маленькая профитроль. Все ответы она записывала в блокнот и кивала подружке-»картошке». Экскурсовод улыбнулась:
— А об этом лучше всего расскажет наш документальный фильм! Давайте его посмотрим?
Дети согласно закивали, и группа школьников зашла в маленький кинозал, чтобы посмотреть фильм о телепортации — самом важном навыке для любого сладкого спецагента.
Что же делали в это время спецагенты «В глазури», «Сюрприз» и «Петушок»? Они вовсю спорили с мармеладкой… а также с безе и шоколадной плиткой. И вот о чём.
Настоящие спецагенты
Спор не на жизнь, а на сахар разразился в репетиционном зале. В Доме танца собрались Козинаки, мармеладка, спецагенты и родители зефирки. Сперва все долго друг друга перебивали, а потом, выпустив сладкий пар, наконец успокоились и замолчали. В тишине мягко зазвучал голос мармеладки, на этот раз выбравшей образ сердца, усыпанного кристаллами сахара:
— Послушайте. Сейчас мы с вами как никогда нужны друг другу. Вопрос стоит не о параде, а о судьбе сладостей в жизни детей. Если они разлюбят сладкое, если у них будут болеть зубы после еды — наш мир разрушится.
— Но не ценой жизни моей дочери! — запротестовал безе.
— Но у нас же парад! — возмутился Козинаки.
«Петушок», оказавшийся вдруг не при делах, сидел в углу на полу и разглядывал своё отражение в зеркале. После долгих репетиций и танцев он нравился себе ещё больше. Улыбка и так сияла на его лице, как вдруг она стала ещё ярче: леденец кое-что придумал.
— Друзья! Однажды моя троюродная сестра пахлава выходила замуж. Жениха она не выбирала, ей достался какой-то маковый рулет, который готовили даже без упаковки. И ей ужасно не хотелось участвовать в этом деле, то есть в свадьбе. Но мог разразиться скандал, и вообще…
— «Петушок»… — строго посмотрела на агента мармеладка. Представляете, на вас строго смотрит сердце? Мармеладка продолжила: — Ближе к делу.
— Да, кроши мою ореховую крошку, давай без этого, — раздражённо отозвался «Сюрприз». И затарахтел игрушкой внутри.
— Так… В общем, пахлава договорилась с вишнёвой слойкой, которая была влюблена в жениха, и они просто поменялись бумажными обёртками на один вечер! Бумажными: их бы и так никто не узнал! И зачем я это говорю?… Затем, что «В глазури», «Сюрприз» и я должны отправиться на задание в стоматологию, а на параде в наших фантиках станцует кто-то другой!
Козинаки даже на месте подпрыгнул, так ему понравилась эта идея. Мармеладка опустила голову и задумалась. «В глазури» тревожно осматривала своих родителей и «Сюрприза». План ей казался… странным. Вдруг Козинаки, резко погрустнев, спросил:
— Но парад начнётся уже через несколько часов… Где же мы найдём солистов? Вместо вас? Если за «Петушка» я ещё могу станцевать сам, то остальные… Кто так быстро выучит партию и вообще… умеет танцевать?
— Мы, — вдруг заговорила весь вечер сохранявшая молчание мама-шоколадка. Она приобняла дочь и ласково продолжила: — С твоим папой, милая, мы танцевали в молодости так, как сейчас никто не танцует. Пора вспомнить старое.
Безе покраснел и посмотрел на Козинаки, чуть опустив голову. Мармеладка согласно закивала:
— Да, я помню. Вы были… неподражаемы.
«Сюрпризу» ужасно понравилась идея, он тут же выпрямился, выпятил грудь и тоже закивал. Кивал и «Петушок». И мармеладка. Козинаки открыл было рот — наверное, хотел предложить родителям «В глазури» сейчас же начать репетировать, но… Тут безе притянул к себе за руку маму-шоколадку и закружил её так быстро и ловко, а потом так аккуратно наклонил, придерживая за спину и отставив в сторону ногу, что все собравшиеся агенты и танцоры ахнули.
— Вот это да… — только и смогла проговорить зефирка.
— Бывших спецагентов не бывает, — гордо заключил безе.
— И танцовщиц тоже, — краснея, довольно добавила шоколадка.
Идея
Но времени у «Сюрприза», «В глазури» и «Петушка» уже не было! Дети собирались на набережной города, сладкие танцоры гримировались и разминались перед парадом в Шуге. Агентам надо было спешить.
Срочной доставкой их отправили в стоматологию Вёшкина, и медсестра в приёмной тут же заботливо высыпала свежие сладости в чашу. Заглянула в неё и подняла брови: удивительно необычными показались ей безе, шоколадная плитка и козинаки. «Будто не в своей обёртке», — задумчиво проговорила медсестра и впустила в кабинет нового пациента. Это была девочка лет пяти, с идеальными хвостиками и с зубами, которые можно было снимать в рекламе. Бабушка привела внучку на плановый осмотр.
Смело открыв рот, рассмотрев потолок, шапочку Вёшкина и носки собственных туфель, девочка промычала что-то вроде «ничего не болит» и была отпущена доктором.
— Зубы идеальные! За это тебе полагается десерт или улитка. Что выберешь? — сказал доктор.
— А можно я… улиток в сладости посажу? На минуточку? Это