– Сейчас в парке. Иду в сад забрать девчонок.
Она рассказывает, что произошло в аэропорту, как ее не пустили в самолет, потом, – что Райан отказывается выезжать из дома. Она уже позвонила в «Иону». На сегодняшнюю ночь все номера забронированы, на «Букинге» нет других вариантов.
– Наверное, сегодня кто-то выступает, – добавляет она.
– Это сраная Бейонсе, – отвечает Шинейд. – Сегодня концерт на «Три-Арене». Соцсети на ушах стоят, все ноют по поводу цен на гостиницы. Люди бронировали жилье за несколько месяцев. Господи, Киара, ты что, не в курсе?
Разумеется, Шинейд догадывается, в каком пузыре живет ее сестра, сто лет назад удалившая все свои аккаунты в соцсетях. Переставшая слушать новости. Да и с друзьями встречаться тоже.
– Нужно срочно забрать Софи и Эллу, а то я и так опаздываю.
– Давай. И перезвони мне.
Девочки стоят на пороге «Веселых дней» и выглядят потерянными. Всех детей уже забрали. Мейрид гладит Софи по спине, держит Эллу за руку. Рыдания Софи превратились в икоту и отдельные всхлипывания. Ее дочери похожи на детей, отправляющихся в эвакуацию, ожидающих на железнодорожной платформе с печальными лицами. Можно подумать, она бросила их в саду на несколько недель.
– А вот и мама. Я же говорила, что она скоро придет, так ведь? – говорит Мейрид, улыбаясь Киаре.
– Прошу прощения, Мейрид, кое-что помешало прийти вовремя, я…
– Ничего страшного. Всякое бывает. Вы опоздали в первый раз. Кое-кто просто чуть-чуть расстроился из-за своего ланч-бокса, да, малышка? Но я уверила ее, что завтра все будет как обычно.
Часы на магнитоле в машине показывают 13:10. Ей нужно начать обзвон, пора искать место для ночевки. Но стоит им сесть в машину, как Софи разражается истерическими рыданиями:
– Мой ланч-бокс, мой виноградик!
Ничего не поделаешь, придется возвращаться домой.
Кокосовые скорлупки, которые она развесила у дома еще прошлой зимой, все так же раскачиваются на ветках остролиста возле входной двери. Они дочиста вычищены изнутри крошечными клювами. Софи и Элла бегут к дому по подъездной дорожке на Ботаник-клоуз, задевая хрупкие, словно бумажные, головки нарциссов.
– А отопление уже починили? – спрашивает Софи.
– Я есть хочу, – говорит Элла.
– Нет, дорогая, еще не починили. Мы только захватим пару вещей.
– Мой ланч-бокс!
– Да, Софи. И твой ланч-бокс тоже.
Киара вставляет ключ в замок. Открывая дверь, она испытывает, как сказала бы ее мама, «черное уныние» и направляет всю силу воли на то, чтобы немедленно не набрать Райана и не сообщить, что они возвращаются домой. Первым делом – запах. Запах пасты, задержавшийся со вчерашнего вечера. Хвойный дезодорант Райана. Ароматические палочки, которые он так любит жечь. Она чувствует, как вся сжимается изнутри. Элла и Софи проносятся в гостиную и начинают вываливать из ящиков игрушки. Мы совсем ненадолго. Пока они здесь, нужно попробовать захватить какие-нибудь вещи. Ей нужны джинсы и легинсы. Что-то кроме пижамных штанов.
Ланч-боксы девчонок так и лежат перевернутые на сушилке, где она их оставила накануне. Расстегнутые рюкзачки рядом на кухонной столешнице. Сердце стучит часто. Киара открывает дверь в сад, присаживается на корточки, чтобы собрать динозавриков Софи из влажной травы. Картонная коробка размокла от вчерашнего дождя.
Ее обдает жаром изнутри. Такие приливы она испытывала в самом начале беременности и в прошлые разы. Чтобы не потеть, она снимает джинсовку и оставляет на стуле в кухне. Но почти сразу ей становится холодно. Она покрывается испариной и дрожит.
Девочки голодны. Софи говорит, что не съела в детском саду свой сэндвич. «Там сыр был неправильный, мамочка».
Киара вынимает из хлебницы остатки цельнозернового хлеба, порезанного на куски, берет четыре ломтика и жирно намазывает маслом. Потом натирает сыр, режет бутерброды на четвертинки, смахивает крошки.
Нельзя задерживаться. Нужно найти место для ночлега.
– Давайте-ка на диван, девчонки.
Она ставит тарелки им на колени, включает «Нетфликс». Когда они устраиваются у экрана, Киара достает из шкафчика под раковиной рулон черных мусорных пакетов и бежит наверх.
В спальне ей внезапно становится нечем дышать. Кругом одежда Райана. Носки и трусы на полу возле переполненной корзины с грязным бельем. Кружки с остатками чая на прикроватном столике. Нерасправленное одеяло, наволочки, желтоватые от ночного пота. Что она будет делать, если он раньше придет домой?
С ее стороны кровати почти пусто. На тумбочке – голая подставка для чашки. Одинокая резинка для волос. Как мало в этом доме следов ее присутствия. Почему она заметила это только сейчас? Коробки с книгами, по которым она училась на преподавателя английского, спрятаны где-то в гараже. Райан сказал, что совсем не обязательно держать на виду сонеты Шекспира. «Возлюбленная». «Цвет пурпурный». Книги, которые она перетаскивала с собой с континента на континент. Ее одежде выделен всего лишь маленький уголок в гардеробе. Она вынимает из него две выгоревшие толстовки, несколько дешевых футболок. Старый пиджак темно-синего цвета, оставшийся с преподавательских времен. Длинное черное платье, которое, возможно, уже на нее не налезет. Черные легинсы. Рваные джинсы, жесткие от слишком частой стирки.
Шумная стайка скворцов опускается на сосну за домом, пестрые перья отливают бирюзой. Киара вспоминает мамин двор, кормушки, в которые каждый день подсыпают зерно. Выложенные булыжниками дорожки, белые от кунжутных семян и птичьего помета. Рона любит птиц, различает их по пению. Ее мама наверняка знала бы, что сейчас взять с собой.
Словно знак свыше, в этот самый момент Киара замечает под кроватью уголок своего старого чемодана. Вытаскивает его, закашливается от пыли. Он очень упростит ей жизнь. Она складывает в него свою одежду, потом идет в детскую и один за другим выдвигает ящики. Выбирая только самые ценные, самые необходимые вещи, она чувствует себя подозрительно спокойно. Какая-то часть ее сознания сосредоточенно слушает птичий щебет. Она уверена, что поступает правильно. Упаковывает все, что нажила за жизнь, в тот же самый древний чемодан на колесиках, который побывал с ней в стольких аэропортах мира. Расцветка под камуфляж, но в розовых оттенках. Самый уродливый чемодан в мире. Такой легко заметить на ленте при получении багажа.
Вскоре он заполняется до отказа. Киара встряхивает черный мусорный пакет и начинает складывать вещи в него. Мягкие игрушки. Кроссовки на смену. Полную упаковку подгузников. Еще один пакет – для косметики и туалетных принадлежностей. Гель для душа «Джонсонс Бейби». Умывалка. Увлажняющий крем. Следующий пакет – для детских книг. «Груффало», «Верхом на помеле», «Это не мой щенок». Уголки грозят прорвать тонкий целлофан.
Полотенца? Некуда. Разве что