– И тете Роне пришлось отправлять ее из Англии по почте.
– А это ведь была твоя любимая. Невеста! Господи. Ты всегда спрашивала, когда мы уже уедем домой. А наша мама всю жизнь говорила нам, что Дерри – это и есть наш дом. Мы-то думали, что мы приехали домой.
– Наверное, это здорово сбивало вас с толку. Ваша мама просто железная леди, вырастила вас в одиночку.
– Да, мама такая. Может быть, съездим к морю?
В рыбацкой деревушке Хоут они прохаживаются по прогулочной набережной. Дома, выкрашенные в яркий лимонный, лазурный, оранжево-розовый, ютятся у грубого каменистого склона, как будто боятся подступающих волн. Несколько туристов ожидают своей очереди возле ресторанчика «Бешофф» с лучшей рыбой и картошкой и у кафе-мороженого «Мод». Мачты гремят от порывов ветра. Киара пытается быть внимательной к двоюродной сестре, которую едва знает и которую отправили ей на помощь мама и тетя Сара, но от праздных разговоров она давно отвыкла. Не может понять, что сказать.
– Твоя мамочка говорит, ты остановилась в гостинице? – спрашивает Луиза.
Киара кивает. Белые яхты раскачиваются на темных волнах.
– Да, непростая ситуация. А деньги есть?
– Не то чтобы. Он хорошо все контролировал.
– Контролировал?
– Ну, я не очень сильна в денежных вопросах. И вообще, он зарабатывал, логично, что он и распоряжался.
– Да. Ясно. В общем, мама просила передать тебе.
Луиза протягивает ей белый конверт, сует в открытую сумку. Сколько там? Голод. Стыд. Желание пересчитать.
– Луиза, я не могу…
– Конечно, можешь. Это маленькая помощь. А девчонки будут мороженое? Я бы лично не отказалась от медового рожка.
Позже, на обратном пути в Дублин в вагоне пригородного поезда, Луиза склоняется над экраном смартфона.
– Как насчет такого варианта? Трехкомнатная в Клонтарфе. Крутой район, как считаешь?
Как ей объяснить, с чего даже начать? У нее нет денег на залог. Нет работы. Она ждет своей очереди в лист ожидания.
– Но и по цене слишком крутой. Погоди. – Она поднимает глаза от экрана. – Ты же работаешь, Киара? Преподаешь английский вроде?
– Уже очень давно не работаю. Но хочу возобновить практику. Пора начинать искать. Он не хотел, чтобы я работала, и я просто…
Плыла по течению. Держалась каждый день до вечера. Фокусировалась на ежедневных мелочах. Первая обувь. Прививки. Влажный кашель. Пюре из батата. Материнство как религия. Культ, блокировавший доступ ко всему остальному.
Два лица друг напротив друга в окне. Глаза одинаковой формы. Как у мамы. Как у тети Сары. Отражения становятся ярче с наступлением темноты. Кукла Софи, переименованная в Барби из Хоута, спускается по веревке с сиденья на пол. Липкие после мороженого щеки, раскрасневшиеся лица, счастливые и усталые. Сегодня был хороший день. Возможно, первый хороший день за долгие недели. Дублинский залив оторочен гирляндой фонарей. От порта медленно отходит паром. Луиза продолжает листать объявления, то и дело передавая Киаре телефон.
Киара думает об их мамах. О своем детстве, в котором Рона постоянно тосковала по дому в Дерри. О вечерах, когда мама звонила тете Саре. Стояла в прихожей, накручивая телефонный провод на палец. «Я звоню домой, прошу вас немного примолкнуть». Шинейд смеялась: «Инопланетянин звонит домой!» Ирландия, о которой рассказывала мама, отличалась от той, в которой жила тетя Сара. Мама жила ностальгией. «Помнишь, Сара? А это помнишь?» А тетя Сара всегда говорила только о страхе очередной бомбы, о последней перестрелке. Разговоры мамы и тети Сары напоминали беседу актеров с разными сценариями. А может быть, даже из разных фильмов.
Когда поезд подъезжает к Коннолли, Луиза поднимает взгляд.
– Что это за студенты такие? Кто их учит?
Группа подростков заполоняет платформу номер три. Яркие желтые рюкзаки. Белые проводки от наушников поверх разноцветных дождевиков. На выходе из вагона Киара распознает итальянскую речь. Вожатые в сигнальных жилетах пытаются вести за собой подростков к выходу. «Эй! Рагацци!»
– В Дублине наверняка есть работа для учителей английского, – говорит Луиза. – Ты же этим раньше занималась, верно я помню?
Вечером, когда дочки засыпают, Киара достает ноутбук. Старый файл долго выгружается из облака. Последнее обновление резюме датируется 2013 годом. Она сделала его в последнем семестре учебы, планируя осенью найти работу. Но тогда она уже жила в Ирландии, была замужем за Райаном и беременна Софи. Она пробегается глазами по ровным строчкам.
Бакалавр английской литературы.
Диплом преподавателя английского языка как иностранного.
Список ее рабочих поездок. «Аула Инглес», Каталония. «Аккадемия Инглезе», Болонья. «Инглиш Академи», Сайпан. Школа английского «Спик Изи», Сан-Паулу. Все это словно происходило не с ней. Еще степень магистра по начальному образованию. Эта досталась ей с трудом. Еле-еле все сдала, хотя рассчитывала на диплом с отличием.
Чем вы можете объяснить пятилетний пробел в занятости?
Растила двоих детей без чьей-либо помощи. Управление логистикой.
Задабривала Райана. Стратегическое планирование.
Терпела его гнев. Разрешение конфликтных ситуаций.
Киара возится с документом, меняет шрифты. Суммирует прошедшие пять лет одной строкой: 2013–2018 годы – декретный отпуск.
Уже поздно, болят глаза. На сайте gumtree.ie несколько объявлений о поиске учителей английского. Она кликает на первое. В конце концов, что она теряет?
12
Центр спасения животных «Дневной свет» занимает участок пустоши неподалеку от развилки номер три на шоссе М50. Они идут по ветхому двору старой фермы: Элла – у мамы на бедре, Софи прыгает по лужам, Райан – в видавшей виды рабочей рубашке с ослабленным галстуком, в руке – старое ведро из-под краски. Киара заехала за ним в Гласневин. Он сказал, так будет проще, чем ехать двумя машинами. Она чувствовала слишком сильную усталость, чтобы отказать.
Кажется, что кожа на лбу как-то неестественно натянута. Сейчас, когда органы чувств в состоянии повышенной готовности, она с трудом переносит запах навоза и бензина. Они идут по дорожке к приюту для животных, и Райан вдруг кладет руку ей на талию и целует в висок. Застенчиво улыбается: «Будем надеяться, это поможет».
– Скай, Рокки и Гонщик! – Софи заглядывает в ведро. Она назвала птенцов именами щенков из «Щенячьего патруля». Возможно, не лучшая идея, ведь теперь они цвета тухлого куриного филе, серые с зеленоватым оттенком.
– Птенчики! – хлопает в ладоши Элла.
У Райана вялый и сонный взгляд родителя, который провел ночь у больничной койки. Кинопленка воспоминаний. Первое свидание: встреча на ступенях в Парке мира, свет играет на белой пене фонтанов, его рука скользит по ее затылку. Взгляд после поцелуя. Никогда она не чувствовала себя такой желанной. Он снова приехал в Ирландию через неделю, и семь ночей подряд Киара провела в его односпальной кровати, каждый день