Невероятно, какое в этом году жаркое лето.
Каждый день в «Эдем» прибывают новые и новые гости. Когда бы Киара с девочками ни проходили мимо центрального входа, на обочине всегда припаркован еще один белый автобус. Туристы разбирают чемоданы, и на голову им капает вода из кашпо.
Где же спят все эти люди? Гостиница явно наполнена до отказа.
Каждый раз, когда Киара звонит в Городской центр помощи бездомным, чтобы подтвердить бронирование номера в «Эдеме», сердце колотится в груди. Она старается удержать радостное чувство, которое пробирает ее в учебной аудитории, но это все равно что пытаться удержать воду в ладонях. Тревога не дает ей спать ночами. Как Райан поведет себя дальше? Что, если ей откажут в статусе бездомной? Что, если она не попадет в список на получение жилья? А если и попадет, как ей найти дом?
В такую жару девчонки все время потные, раздражительные. Иногда гиперактивные, иногда, наоборот, чувствуют слабость, растягиваются на белом гостиничном одеяле, как морские звездочки. В ресторане «Эдем» им подают шарики ванильного мороженого, высокие стаканы с кубиками льда. Софи и Элла растапливают кубики в руках, кричат: «Смотри, мамочка, смотри, какое у меня ледяное колечко!»
Каждую ночь она просыпается оттого, что сводит ноги, и долго стоит на плитке в ванной, переступает с ноги на ногу, старается успокоиться. Из-за предохранительных защелок окна приоткрываются совсем чуть-чуть. Кэти говорит: «Это для того, чтобы мы не выпрыгнули». Каждое утро дерзкое и непокорное солнце встает и ярко освещает мир.
Так жарко, что невозможно ни о чем думать.
Конец июля. В полночь на банковский счет Киары приходит ее первая зарплата – и она принимается плясать. Первая зарплата больше чем за пять лет. Девчонки спят, так что она прыгает в ванной.
Вот как она выплывет. Она выживет и найдет себе новый дом. Стабильная работа и деньги, собственные деньги всегда помогали ей избегать неприятностей. Зарплата и деньги, которыми ей помогла Луиза, позволят ей за пару месяцев скопить залог. Возможно, ей даже хватит на регистрацию в Педагогическом совете, и тогда она начнет искать работу в школе, начнет учить ирландский. Желание запрятать все деньги подальше борется в душе с порывом потратить их в ту же секунду.
Она довольствуется запланированным на выходные походом в Аквариум в Брее. В чернильной колыхающейся тьме Софи и Элла прижимаются носиками к стеклу. Наблюдают, как морские дьяволы проплывают мимо, словно парят под водой.
Одной знойной ночью в конце июля Киара оставляет спящих Эллу и Софи в номере сто двадцать четыре и выходит в коридор. У нее с собой два электронных ключа, на случай, если один не сработает. В пижамных штанах для беременных и майке она идет по коридору, ощущая каждый шаг опухшими ступнями. Она знает, что так делать не по правилам, но все-таки дожидается лифта и заходит в металлическую кабину, где нажимает на первый этаж.
Киара нажимает ручку двери с матовым стеклом, ведущей в ресторан «Эдем», и, к ее удивлению, дверь поддается. Столы накрыты для завтрака. Серебряные приборы. Плотные льняные скатерти, которые не сгибаются в углах и торчат жесткими оборками.
Киара ждет у прилавка со столешницей из нержавеющей стали, пока в зале не появляется один из кухонных работников, который несет стопку белоснежных тарелок. На бейдже значится имя: «ДИАРМАЙТ».
– У вас есть апельсиновый сок? – спрашивает Киара.
– Кухня закрыта, – говорит Диармайт, но осматривает ее еще раз. – Но я, конечно, спрошу шеф-повара, подождите минутку.
Во время беременности ей всегда хочется чего-то такого. Сильных вкусов. Горького. Соленого. На прошлой неделе она протащила детей через всю Кейпел-стрит до вьетнамской забегаловки, которую помнит со студенческих времен. Свежевыжатый ананасовый сок. Рис и курица в кляре, соленая и такая вкусная.
Диармайт возвращается со стаканом свежевыжатого апельсинового сока. Киара благодарит его, смущенная своей просьбой. Смущенная жадностью, с которой глотает ледяной сок.
Она забирает полупустой стакан сока в фойе, где так тихо и прохладно, и пространство освещает лишь мягкая лампа на ресепшене. Электрические свечи в непропорционально массивных фонарях типа «летучая мышь» мерцают в полутьме. По потолку бегут небольшие диски белого света. Дорожка, ведущая в никуда. Киара замечает склонившуюся над книгой голову Марка за столом регистрации. Обслуживающий персонал пылесосит, протирает поверхности от пыли.
Знакомая по пятому этажу женщина сидит за столом у окна и укачивает младенца. Она тихонько напевает, ее нежный голос плывет по пустому фойе. Это старая ирландская колыбельная, которую Киара знает, но не может вспомнить название. Среди прочих ее когда-то давно пела мама, когда они с сестрой были детьми.
Киара тянется к сахарнице, вынимает все пакетики и раскладывает по столу. На каждом – старая ирландская пословица на обратной стороне, с переводом на английский. Мудрые слова. Заковыристые загадки. Чего она ищет? Знака свыше? Какой-то подсказки?
Наконец Киара поднимает глаза и видит Диего. Он протирает соседний столик, мычит себе под нос и кивает в такт неслышной музыке. Волосы отросли, в короткой бородке блестит седина. Мешковатые черные штаны и черная футболка. Витая татуировка на предплечьях. Заметив Киару, он вынимает наушники и подходит к ней, по-прежнему держа в руке тряпку.
– Как у вас дела?
– Какой я бардак развела, – говорит она, оглядывая стол. – Извините, я сейчас все уберу.
– Ничего страшного, – говорит он. – Может быть, вам еще сахар нужен? Вам точно хватит?
– Мне нужно учить ирландский, – отзывается она. – Но взгляните. Я даже не знаю, как все это произносится. – Киара протягивает Диего пакетик. На нем написано: “Ar scáth a chéile a mhaireann na daoine”.
Диего читает вслух английский перевод:
– «Друг для друга люди могут стать убежищем». Подождите-ка.
Он достает телефон, вытаскивает пару тонких очков для чтения, которые можно купить в торговом автомате.
– ДИЕГО! – кричит менеджер из дальнего угла фойе.
– Минутку, Катя! – отвечает он. – Убежище… Убежище… – Он хмурится, свет экрана отражается в очках. – Да. Убежище. Дом. Это означает, что люди могут быть друг для друга домом. Да. Мне нравится эта мысль.
– Хотя она не совсем правдивая, да?
Диего снимает очки, подбирает слова, но менеджер снова зовет его. Он вздыхает:
– Мне пора. Увидимся еще?
Когда она звонит в дверь в четверг вечером, Райан преграждает ей путь, стоя в