Когда они подошли к стойке дежурного, Уоллер как раз макал шоколадный бисквит в большую кружку с чаем. Застигнутый врасплох, Уоллер не заметил, как размокший бисквит разломился и плюхнулся в кружку, расплескав чай на документы.
– Это Дэвид Доксуорт, адвокат коммандера Марша, – представила его Эрика.
– Да, здравствуйте, – взволнованно произнес Уоллер. Он вытер руку и протянул ее адвокату.
Дэвид без энтузиазма пожал ее.
– Я хотел бы поговорить со своим клиентом.
– Конечно.
– Мне тоже нужно на пару слов, – добавила Эрика.
Уоллер провел их в коридор с камерами. Помещение модернизировали несколько месяцев назад. Пол выровняли, двери камер заменили, но это не избавило от стойкого запаха пота, рвоты и дезинфицирующих средств. Уоллер подошел к первой двери справа и постучался.
– Э-э, здравствуйте, сэр? – Он открыл окошко. – Извините, что прерываю.
Марш сидел на голой скамейке в брюках, рубашке и носках. Его лицо было бледным, а глаза покраснели.
– Здесь ваш адвокат. – Уоллер открыл дверь, и Дэвид вошел первым.
– Привет, Пол, – сказал он, и они пожали друг другу руки.
– Что ты здесь делаешь? – проворчал Марш, увидев Эрику.
– Пол. Твой адвокат сообщит тебе все подробности, но мы только что получили S49 RIPA [49], уведомление по разделу сорок девятого закона о регулировании следственных полномочий двухтысячного года, – сказала она.
– Я знаю, что это такое!
– Ты должен сообщить нам пароль от своего телефона.
Марш откинулся назад на скамье, и его лицо исказилось от ярости. Он посмотрел на Дэвида.
– Могу я поговорить с тобой наедине? Без нее?
– Да, мы поговорим наедине, – произнес Дэвид. – Но, Пол, я должен тебе сказать. Отказ от выполнения этого требования автоматически грозит тебе уголовной ответственностью до двух лет лишения свободы.
Теперь лицо Пола стало пепельно-серым, и казалось, его вот-вот вырвет.
– Позвольте мне поговорить с ним, – попросил Дэвид.
Эрика и Уоллер вышли из камеры, и он закрыл за ними дверь.
– Плохо дело, ох плохо, – сокрушенно произнес Уоллер.
* * *
На часах было чуть больше восьми, когда Эрика вернулась домой и открыла дверь навстречу темным окнам. Игорь работал в ночную смену. Даже Джордж не поджидал ее – наверное, гонял мышей в саду.
Она хотела начать допрос Марша ближе к вечеру, но адвокат настоял, чтобы его клиент немного поспал и они приступили к допросу рано утром следующего дня.
Чувство беспокойства нарастало в ней. Время поджимало. Ордер на арест Кирона Бэгшоу теперь стал реальностью, новость распространили во всех средствах массовой информации и социальных сетях, но, казалось, ничего не происходило.
Эрика не была голодна, но все же прошла на кухню и открыла банку печеных бобов. Зажужжал ее телефон, и она порылась в карманах, отыскала трубку, но не смогла идентифицировать звонок.
– О, здравствуйте, это Эрика Фостер? – произнес довольно аристократический, культурный голос.
– Да.
– Я Девлин Ньюберри-Джонс. Звоню по поводу запроса от Мишель Блэк. О Рочдейлском канале. Я представляю фонд «Канал и река».
Эрика быстро включила громкую связь, чтобы не отвлекаться от приготовления ужина.
– Спасибо за звонок. Да, у меня вопрос по поводу дренажного колодца.
– Верно. Вам нужно более конкретно обозначить проблему.
– Конечно, – сказала Эрика, открывая хлебницу и вытаскивая белую буханку, покрытую плесенью. – Вы работаете в муниципальном совете?
Она нажала на педаль, открывая крышку мусорного ведра, и выбросила заплесневелый хлеб, отмечая, что на дне валяется еще один батон, который теперь выглядит пушистым, как зеленая подушка.
– Боже правый, нет. Это довольно необычно и странно, поскольку формально мы являемся благотворительной организацией, но фонд «Канал и река» выполняет жизненно важную работу по развитию общественной инфраструктуры. Мы обслуживаем каналы в районе Рочдейла за счет пожертвований и усилиями армии волонтеров.
– Могу я говорить с вами конфиденциально?
– Да… – настороженно произнес Девлин.
Эрика села за кухонный стол и открыла ноутбук.
– Речь идет о деликатном полицейском расследовании, поэтому я прошу вас сохранить все в тайне, а не наоборот. Я просто проверяю конкретное место. – Эрика вывела на экран Чапел-стрит на картах Google. – Я пытаюсь проследить установку дренажного колодца на участке дорожки вдоль канала в Рочдейле, прямо за заброшенной типографией на углу Чапел-стрит. Этот люк, я сама видела крышку, существует, но ни в одной муниципальной базе данных о нем нет записей.
Эрика встала и подошла к микроволновке, где забытые бобы теперь превратились в кашу. Девлин надолго замолчал. Эрика пока не хотела упоминать о секретном туннеле.
– Алло. Вы еще здесь?
– Да. Я только что прошел в свой кабинет, где храню карты наших каналов. Вы говорите, что служите в полиции?
– Да. Я старший детектив-инспектор столичной полиции. Более десяти лет работала в полиции Большого Манчестера, прежде чем меня перевели на юг… за мои грехи.
Эрика высыпала подгоревшие бобы в мусорное ведро поверх заплесневелого хлеба и услышала какие-то лязгающие, клацающие звуки на другом конце провода, как будто мужчина рылся в картотечных шкафах. Затем в трубке послышался хруст разворачиваемой бумаги.
– У меня есть этот участок. Вся та часть берега канала находится в нашем ведении. Структура управления каналами довольно странная, в том смысле, что муниципалитет занимается их дренажом и коммунальным обслуживанием, но мы отвечаем за содержание берега и прибрежных троп. Участок позади Чапел-стрит и старой типографии «Маркерз», так она называлась, действительно находится в зоне нашей ответственности. Так что любые работы по строительству дренажной системы, укреплению стенки или замене покрытия на прибрежной тропе были бы выполнены нами, а не муниципалитетом.
Эрика снова села за стол и уставилась на карту.
– Эта крышка колодца была установлена там примерно в две тысячи десятом, может быть, в две тысячи одиннадцатом году. Вряд ли у вас сохранились записи такой давности? – спросила она, думая, что документация у Девлина, похоже, ведется в бумажной форме.
– У меня есть записи на моем компьютере. Я также выполняю функцию казначея фонда, поэтому мне приходится заниматься финансами и хранить записи по крайней мере за пятнадцать лет. Знаете что? С вашего позволения, я посмотрю и перезвоню вам?
– Да. Буду ждать.
Он повесил трубку, и Эрика какое-то время сидела в тишине, пытаясь не поддаваться пугающей мысли о том, что он не перезвонит. Настойчивый стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она вскочила с места, поспешила в прихожую и увидела темный силуэт за цветным стеклом.
– Кто там?
– Это Марси, – послышался сдавленный голос.
– Черт, – пробормотала Эрика себе под нос.
– Надеюсь, ты меня впустишь. Сколько раз ты колотила в мою дверь во время ужина!