— Что значит прошедшее время? — нахмурился я и взял телефон, лежавший на полу, в руки. — Они перестали выздоравливать? Эффект прекратился? Поясните, что вы имеете в виду, Борис Степанович?
— Они отключили ваше изобретение, — прошептал в трубку Лукьянов. — Отключили! Княгиня Кроницкая и майор Парфёнов. Она лично приехала в лагерь, чтобы посмотреть на вашу установку. И ведь я сразу почувствовал неладное. Поэтому и подглядел… Сидел, слушал их, как маленький мальчик взрослый разговор! Как же они омерзительны. Омерзительны! Как так можно, Михаил Иванович? Как вообще такое может прийти человеку в голову? Неужели деньги и власть настолько затмили глаза этой страшной женщине? Боже, вы же слышали её песни о любви? Вся страна их пела, а она…
— Борис Степанович, соберитесь, — твёрдо сказал я, интонацией приводя в чувство Зодчего, перешедшего на лепет. — Что именно они сделали?
— Иконы. Ваши иконы. Она приказала их выбросить и заменить чем-нибудь другим. Чтобы люди умерли. Чтобы ваше лечение оказалось нерабочим!
Вот оно как. Я вызвал Черномора:
— Ну-ка, мой электронный друг, дай мне информацию по некоей княгине Кроницкой. Кто такая, чем занимается. Почему её имя с придыханием произносят.
«Уже загружаю, Хозяин!» — с важным видом произнёс проступивший в голубом свечении искусственный интеллект. — «Подскажите, вас интересует её участие в благотворительных концертах и интрижка с восемнадцатилетним победителем Голоса Сибири? Желаете послушать её лучшие композиции, такие как „Я для тебя“ и „ты это я“?»
Я помотал головой:
— Давай по делу. Не до музыки.
«Понял, старательно фильтрую, Хозяин. Процесс может быть чуть дольше обычного, очень много упоминаний в сети»
— Михаил Иванович, — продолжал Лукьянов, уже напряжённо. — Я хочу уточнить один важный момент. Если они узнают, что я вам позвонил, то меня ждут большие неприятности. Я некоторое время назад имел крайне угрожающий разговор с начальником охраны её сиятельства, насчёт повышенной конфиденциальности визита столь знатной особы… А у меня семья. Внуки. Совсем маленькие. Я не хочу ими рисковать.
Мой взгляд пробежался по строчкам досье на Кроницкую. В прошлом популярная певица, ныне начальник Карантинной Службы, надо же какой взлёт карьеры. Богатая женщина, получившая титул, удачно выйдя замуж. Пост, кстати, тоже получила благодаря выгодному браку. Супруг через какое-то время, разумеется, скоропостижно покинул этот мир. Дочка Кроницкой сейчас находится в свите жены Императора, во дворе семья на хорошем счету и весьма влиятельна. Княгиня считается покровителем музыкантов. У неё куча различных занятий в высшем свете. Через фильтры Черномора просочилось очень много слухов и скандалов, но один оказался наиболее интересным. Гибель целой семьи Попковичей в прошлом году от пожара. Ровно через месяц после шумного дела, выигранного адвокатом Попковичем против Кроницкой. Подозрения даже не озвучили, и раз она на свободе, значит, доказательств не нашли.
М-да, Паулину в её стремлениях несложно понять, конечно.
— Михаил Иванович, вы ещё здесь? — осторожно спросил Лукьянов.
— Да-да, Борис Степанович… Я думаю.
— Вы должны что-то сделать, но умоляю вас, не выдавайте меня. Если они узнают о моём звонке, то моей семье грозит опасность, — выпалил Лукьянов.
— Разумеется, Борис Степанович. Вы можете узнать, куда именно делись иконы? Они на подконтрольной территории?
— Майор Парфёнов полчаса назад вывез их за пределы действия моего Конструкта, — чуть ли не плача сказал он. — Куда-то в сторону Ивангорода. Они говорили между собой, что заменят их на подделки. Какова подлость, Михаил Иванович. Хуже Скверны, хуже Скверны такие люди. Как только господь терпит таких монстров на теле матушки-земли, скажите мне, а?
— Спасибо, Борис Степанович. Вы очень помогли.
— Поторопитесь, Михаил Иванович. Пожалуйста. Карантинная служба перебьёт всех этих людей, когда они обратятся. А ведь ведь у них был шанс!
— Всё будет хорошо, Борис Степанович. Крепитесь. И постарайтся пока не успокоитесь — не покидать Конструкта.
Я вышел на улицу. Из отапливаемого охотничьего шатра, разбитого рядом, вышел Шустрый. Поклонился мне с весёлой ухмылкой. Пока лучник откидывал полог, то дал мне увидеть группу вольных, медитирующих кругом. Перед ними на большом блюдце лежал нарезанный хлеб с сыром и стояли чашки.
По дороге с радостными криками промчались несколько детишек на велосипедах. Руки уже в варежках, на головах шапки, а всё равно летят куда-то. У «Логова друга» осторожно парковалась машина и молодая женщина бегала взад вперёд, помогая спутнику не зацепить соседний автомобиль. А из трактира вывалился пьяный иконописей Олежка Орховский, понукаемый супругой. При виде меня оба притворились, будто просто совершают променад.
Я приветливо им улыбнулся. Всё же хороших людей всегда больше, просто плохие заметнее. Надо всего лишь чуть-чуть уменьшить популяцию последних. Ничего, человеческая глупость и подлость давно известные мне противники, разберёмся.
Я взялся за телефон. Благо контакт Ланцова у меня остался.
— Полковник Ланцов, — раздался его голос на втором гудке.
— Здравствуйте, Юрий Михайлович. Это Михаил Баженов. Вам удобно разговаривать? — я поднял воротник пальто, защищаясь от пронизывающего ветра.
— С вами, ваше сиятельство, удобно. Слушаю вас, — в голосе Ланцова появилась лёгкая настороженность.
— У нас есть проблема, которую можно разрешить только с вашей помощью, Юрий Михайлович. И решить максимально быстро.
— Я весь внимание, — голос полковника стал ещё собраннее, словно он взял под козырёк.
— Вы знакомы с княгиней Кроницкой?
— Разумеется, ваше сиятельство, — слегка удивился Ланцов. — К чему такой неожиданный интерес? Вас интересуют её контакты?
— Возможно. Но не сейчас. Сейчас у меня есть информация, Юрий Михайлович, что госпожа Кроницкая при помощи майора Карантинной Службы — Парфёнова выкрала мои иконы, — с лоб сказал я. Нет времени ходить вокруг да около. — Источников раскрыть не могу, но степень достоверности высокая.
Ланцов, определённо, опешил. Несколько секунд он молчал, после чего с сомнением произнёс:
— Ваше сиятельство, обвинения такого рода в адрес людей из высшего света могут сыграть дурную шутку…
— Юрий Михайлович, мне не до шуток, — прервал его я. — Если лечение больше не действует на больных, то они начнут меняться. Да, уверен, что это лишь обеспечит Карантинную Службу работой, но если есть шанс сохранить столько жизней, то почему бы, собственно и не сохранить? Высший свет или низший — пусть разбираются в суде.
— Я… Боюсь, я не понимаю, чего именно вы от меня хотите.
— Я хочу, чтобы вы убедились в том, что проблема на самом деле есть. Что она не надуманная. Такой вариант тоже исключать нельзя, — продолжил я. — И если на самом деле Карантинная Служба ставит палки в колёса, то… Пусть ею займутся специально обученные люди. Или предоставьте мне хрономанта с телепортом и я сам проверю. Подлог тоже нельзя исключать, верно? Вдруг там вместо