Именно это наблюдение заставил Дэна Шутера медленно покинуть любезно выделенную ему восточниками комнату и последовать за доктором.
Подозрения в том, что здесь творится неладное, вновь вспыхнули высоченным столпом пламени, будто в почти погасший огонь подкинули дров. Прижимаясь к стене, он направился по коридору. В случае если его обнаружат, он уже решил прикинуться дурачком, мол, вышел туалет поискать и заплутал.
Доктор завернул за угол, Дэн за ним. Преследование продлилось до двери, ведущей внутрь «Модуля А», где сегодня его застал врасплох Заячья Губа.
Восточник резко повернул голову, и у Дэна сердце в пятки ушло. Подглядывающий из-за угла, он отдернул голову назад и быстро прильнул к стене, в желании раствориться в ней, исчезнуть. Неужели заметил?
Тишина. Только несвязное бормотание, какие-то похлопывания…
Дэн решился снова выглянуть из-за угла. Докторишка трогал карманы в поисках чего-то. Потом он издал торжественный возглас — громко прикрикнул, — и в его руке, в блёклом свете огня сверкнул серебром ключ; потом щелкнул замок и тяжелая, тугая дверь стала медленно открываться. Когда образовалось достаточно места для прохода, доктор зашел внутрь, нырнув в тень, и дверь медленно, точно врата старого замка, стали закрываться.
«Вот сейчас…» — пронеслось у Дэна в голове, и он стремглав покинул своё укрытие.
Успел нырнуть в дверной проём аккурат прежде чем раздался щелчок автоматического замка, как бы сообщающий: «Вот теперь, старина, обратного пути нет».
Единственный источник света в открывшемся перед ним новом коридоре стали круглые окна вдоль стен, освещающие здоровенные коробки из железа и металла, они же промышленные генераторы. В дальнем конце винтовая лестница, ведущая на нижние ярусы.
Сердце протестующе заколотилось. Дэн отчётливо почувствовал приближение чего-то нехорошего и по привычке протянул руку к поясу за револьвером, но нащупал там лишь воздух. Вот же гадство! Хотя какой толк от разряженного револьвера? Он до сих пор так и не отыскал нужных ему патронов.500 калибра Магнум — чертовски редкие, размеров со средний палец устранители проблем. Ведь надо было временно обзавестись простеньким Глоком или Вальтером? И тогда он не чувствовал бы сейчас себя таким беззащитным куском дерьма.
В любом случае, отступать некуда. Может, и пушка здесь совсем ни к чему?
Добрался до лестничных перил, пригнулся и осторожно спустился, до самого последнего яруса. Успел заметить, как за углом мелькнул свет от фонаря доктора, и последовал за ним.
Пахло престранно: кисло, и как будто бы чем-то тухлым. Находиться в окружении всех этих громадных приблуд — генераторы, контроллеры, щитки — ему было совершенно некомфортно, и он хотел как можно быстрее убраться отсюда.
Вскоре набрёл на большую комнату, походившую на кают-компанию жилого модуля. Внутри лавочки, ящички для одежды — на большей их части отсутствовали дверцы, — и план всего зимовочного комплекса в разрезе. Он быстро сверился с ним и обнаружил себя на самом дне «Модуля А», в одной из раздевалок для техперсонала.
А где же наш доктор?
Обоняние вновь уловило тот самый странный, в разы усилившийся запах, и Дэн, как взявший след пёс, последовал по нему, пока не уткнулся в очередную дверь. Он сомкнул пальцы на ручке, приоткрыл её и заглянул внутрь.
В самом центре открывшейся перед ним общественной душевой стоял металлический стол, мерцающий в свете закрепленных жировых ламп. Вдоль стен — несколько инструментальных столиков с угрожающе поблескивающими на их поверхностях хирургическими инструментами. Несмотря на работающее отопление, Дэн всё равно почувствовал окутавшее всё его тело одеяло холода, что-то не так было в этом помещении…
Эту загадку он разгадал быстро, стоило ему лишь опустить голову и всмотреться в старый, потресканный кафель. Там он увидел пятна засохшей, чёрной крови. Приглядевшись ещё внимательнее, он заметил её разводы всюду: на стенах, уцелевших стенках душевых кабин, двери позади него.
Осматривая душевую, он невольно стал пятиться к выходу, осознавая, что угодил в самую настоящую скотобойню…
За спиной раздались голоса, так близко, что коснулись мочек его ушей.
Холодный пот выступил у него на спине. Руки охватила судорога. Лихорадочным взглядом он осматривал душевую в поисках укрытия, приметил поставленные башней пластиковые контейнеры и спрятался за ними за секунду до того, как дверь открылась.
Дэн задержал дыхание, вжался в стену.
Вошедшие заговорили на непонятном ему русском:
— Степаныч, ну твою-то мать! Какого хера здесь опять не помыто⁈
Этот голос Дэн узнал сразу, он принадлежал Заячьей Губе.
— Так ведь не работает! Не работает! Видать, сломалось чего… я же всегда мыл, ты это знаешь! Я же… — вновь знакомые нервные нотки. А вот и доктор.
— Да всё, всё, завали пасть.
— Должно быть, насос опять накрылся. Надо Юру попросить взглянуть. — Тон спокойный, ровный. Гюго!
Заячья Губа сказал:
— Он уже на прошлой неделе глядел, и чего? — Раздался звонкий грохот, на тот самый металлический стол бросили мешок с чем-то тяжелым внутри. — Говорил тебе, надо было как раз таки Юрку в загон, а вот Фёдорыча уговорить с нами остаться. Он куда лучше этого сопляка в технике разбирался.
— Ты сам прекрасно знаешь, что я пытался. Он сделал свой выбор.
Дэн набрался храбрости выглянуть из-за укрытия.
Как он и предполагал их было трое: Гюго, Заячья Губа и этот придурковатый доктор. Когда Губа отошел в сторону, у шерифа по спине забежали колкие мурашки. На металлическом столе теперь лежало полностью обнаженное тело мужчины, мёртвое. Его худощавая нога — кожа да кости, — свисала с края стола как наполовину обрубленная ветвь. Заячья Губа грубо схватил её и с грохотом приложил ко второй.
— Давай повежливее с ним, — ответил ему Гюго.
— Повежливее? Он, блин, дохляк. На кой-хер ему сдалась моя вежливость? К тому же я всё равно никогда не любил этого мудака. — Губа смачно харкнул в бледное лицо мертвеца, столь худое, что в свете отчётливо виднелись очертания черепа.
Гюго толкнул плюнувшего в покойника и прижал к стене.
— Да срать я хотел, как ты к нему относился. Он был одним из нас, ясно тебе? Его жертва позволит тебе, ублюдку, прожить ещё на неделю больше.
Он резко отпустил здоровяка, тот ответил гневным прищуром, словно прикидывая в голове, как бы возразить.
А Гюго вновь ему что-то ответил с четко выраженной угрозой в голосе?
— Так что больше не смей, мать твою, обращаться с ними так, иначе богом клянусь…
Чего они говорили Дэн разобрать совершенно не мог, проскальзывали разве только парочка знакомых