Неожиданно вездеход тряхнуло, и его скорость начала заметно падать.
— В чём дело⁈ — Машина рука сильнее вжалась в плечо Матвея.
Собиратель тщетно вдавливал педаль газа до упора, но чувствовал, как та лишь отзывается бесполезными толчками. Так длилось несколько секунд, прежде чем они полностью заглохли.
— Что происходит? Почему мы остановились⁈ — паника в голосе Маши нарастала с каждым словом.
— Открой капот, — велел Лейгур.
Матвей потяну рычажок, и снежный пейзаж за лобовым стеклом перекрыла стальная пластина.
Исландец снял с крючка куртку и вышел наружу в сопровождении взволнованных взглядов. В ожидании его все молчали, будто боясь лишним звуком спугнуть хрупкую надежду на починку «Марты». Когда дверь в вездеход открылась, впустив внутрь поток ветра с пригоршней снега, все в тревожном ожидании уставились на Лейгура.
— Двигатель сдох, — глухо произнёс он, снимая шапку.
Мгновение стояла тишина.
— Его можно починить? — спросила Надя.
Лейгур медленно покачал головой.
— Дерьмо… — Маша судорожно стала растирать волосы. — Может, рация⁈ — Её глаза сверкнули. — Мы же всего километрах в тридцати от «Прогресса», ведь так?
Матвей открыл крышку рядом с приборной панелью и протянул рацию Маше. Она обхватила ее обеими руками и прильнула динамиками к губам, пока собиратель пытался поймать частоту.
— Станция «Прогресс», говорит Мария Зотова, как слышите меня, приём?
Ей ответил едва различимый шорох.
— Станция «Прогресс», говорит Мария Зотова…
— Сигнал очень слабый, — сообщил Матвей, напрягая слух, — не думаю, что её мощности хватает даже на километр.
— Нет, нет, нет… — отчаянно бормотала Маша, и ещё крепче стиснула рацию в руках. — «Прогресс», вы слышите меня? Прошу вас, ответьте… Это Мария Зотова… Прошу…
Тишина. Лишь почти неразличимый для слуха белый шум из динамика. Гнетущее затишье сгустилось в воздухе.
— «Прогресс» прошу… — Рация выпала из её рук. Маша села на пол и поджала под себя ноги, обхватив колени руками.
И в тот момент, когда Матвей ожидал вновь услышать ее слезы, произошло совершенно иное. Маша Зотова стала истерически хохотать, отчего у Матвея по спине пробежался холодок. Все в ужасе уставились на нее.
— Ну почему, почему⁈ — Кровь прилила к ее лицу. — После всего, что мы пережили… Все эти тысячи и тысяч пройденных километров… И вот, у самого конца, последний рывок… И… — Она задыхалась от смеха. — Чем мы это заслужили⁈
Её воспалённые глаза закатились вверх.
— Папочка, ты постоянно говорил о боге, что он нас обязательно убережет. Ну и где он? Где этот бог⁈
Матвей сел перед ней на колени и приобнял.
— Он издевается над нами, Матвей. Над всеми нами… — всхлипывая, шептала она. — Иначе как это объяснить? Ну как?
У собирателя не нашлось для неё ответа. В отличие от неё, он чувствовал себя совершенно спокойным, а все потому, что внутренний голос давно подсказывал ему — нечто подобное обязательно произойдёт. Эта изрядно затянувшаяся экспедиция не отпустит их просто так и будет держать каждого из них за лодыжку, пока вконец не утянет за собой в бездну.
Он поцеловал Машу в щеку, едва коснувшись её губами, и встал с корточек.
— Я пойду, — объявил он всем собравшимся.
Тишина.
— К-куда пойдёшь? — Маша сглотнула застрявший комок в горле и вытерла сопли тыльной стороной ладони.
— «Прогресс», — коротко сказал Матвей и направился в конец салона, в сопровождении ошарашенных взглядов.
— Ты с ума сошёл⁈ — послышался за спиной голос Маши. — Это же самоубийство! Ты замёрзнешь там насмерть!
— Она права, Матвей, — вмешалась Надя. — Даже не вздумай выходить наружу. Мы недалеко от берега, здесь сильные ветра, и температура воздуха будет ощущаться в два раза холоднее.
Собиратель остался глух к её предупреждениям.
— У нас нет выбора, — сказал он.
— Не пущу. — Арина перехватила его руку, которую он протянул к своей кожаной парке, и накрепко сжала его кисть. В её глазах появилась влага.
— Арин…
— Сказала — не пущу! — взвизгнула она, усилив хватку. — Мы что-нибудь придумаем, как это делали всегда, но наружу ты пойдёшь только через мой труп, ясно?
— Нечего здесь думать, — голос Матвея не поменялся ни на йоту, оставаясь сдержанным. — Ты прекрасно знаешь, чем заканчиваются подобные аварии. Помнишь «Снежную мышку», которую мы нашли недалеко от «Востока»?
Перед глазами вспыхнули белые лица мертвецов, примороженные к своим местам. Одна из покойниц держала малютку на руках, перед смертью отдавая ему последние частички тепла.
Он посмотрел в сторону Нади с Йованом, потом на остальных.
— Я не хочу такой участи для вас. К тому же нам ещё повезло, что мы заглохли только в тридцати километрах от станции, а не в трехстах.
Пальцы Арины чуть разжались, и он взял парку.
— Значит, я пойду с тобой, — не сдавалась девушка.
Он заранее знал её ответ и, как только она договорила, резко отрезал:
— Нет. Это слишком рискованно.
— Рискованно⁈ Да мы только и делаем, что рискуем каждый день с тех пор, как ввязались в эту чертову экспедицию!
Матвей не мог с ней не согласиться, но и отступаться от своего решения не был намерен.
— Ты права, но конкретно сейчас особенный случай. С подобным переходом могу справиться лишь я и Лейгур, но, к сожалению, с раненой ногой он не сможет уйти далеко.
Исландец в ответ издал глубокий вдох, будто оглашая сожаление.
— Я справлюсь, — постарался он приободрить команду и для пущей убедительности своих слов натянул на лицо вымученную улыбку.
* * *
Установленный в углу лобового стекла наружный термометр показывал отметку в минус пятнадцать градусов Цельсия — температура, на первый взгляд, не слишком суровая, в особенности для жителя «Востока», приученного сызмальства жить в смертельном холоде. И всё бы ничего, если бы не завывающий снаружи ветер, своей силой чуть пошатывающий их громоздкий вездеход, и, как правильно отметила Надя, превращающий минус пятнадцать градусов во все тридцать.
Матвей завершал последние приготовления, готовясь вступить в очередной бой с его вечным противником — холодом. Победить его, разумеется, не представлялось возможным, — только пережить удары, вновь подняться и набираться силой перед очередной схваткой.
И сейчас ему как никогда нужно было выйти выжившим из предстоящего поединка.
— Держи, — Лейгур протянул ему помятую карту. — Я приблизительно отметил месторасположение вездехода. Так прогрессистам