— Будете рассказывать?
— Если не откажете в любезности меня выслушать, то буду.
— Не отказываю. Слушаю.
Мы возьмем из рассказа арестованного только то, что поможет понять по-своему трагическую судьбу вымирающей воровской породы. Джон Форд-младший, по его словам, принадлежал к воровской династии Пасхиных. Эта династия началась с деда — самого удачливого международного вора. У отца было больше срывов, у Пасхина-младшего — еще больше: время работало против него.
Дед действительно являлся крупным аферистом, входил в первую десятку международных воров. За крупную аферу его судили в Японии, и защищал его в самом деле некий Осака. Плевако Джон вмонтировал в песенку для рифмы, хотя отец был тоже известный во время нэпа международный жулик. Его судили уже при Советской власти.
Может быть, такие свойства натуры по наследству не передаются, но вот воспитание, молчаливые заветы родителей — это другое дело, тут есть своя эстафета. Отец очень любил свое опасное ремесло, волновался, горел. Нет, не только выгода его прельщала, но и азарт, что-то такое, что есть в крови всякого настоящего любителя острых ощущений. А он, нет сомнения, был великий артист своего дела. И сын стремился к этому, только искал уже своих путей. Международный вор должен быть международным вором не по масштабам своих операций — какие, к дьяволу, у него масштабы, они в далеком прошлом, — а по характеру операций. Да и тут все обыденно. Людям угасающей профессии в нашем строгом мире остается петь примитивные, унылые частушки про Плевако и Осаку… И снова «международный вор-ублюдок», как горестно окрестил себя самозванец, возвращается к своей биографии. В свое время он яростно взялся за изучение иностранных языков: у него оказались прямо-таки недюжинные способности. К окончанию средней школы он достаточно овладел английским и немецким, потянулся к французскому и здесь кое-чего достиг, занимался языками стран народной демократии и финским, подумывал о китайском. За эти способности ему в школе при выпуске многое простили: пусть парень идет в институт иностранных языков — из него будет толк. Парень пошел в этот институт, с отличием кончил, но толку не получилось: он не пошел на работу по специальности преподавателем того или другого языка, переводчиком. От всего отмахнулся. Исчез неведомо куда, как сквозь землю провалился…
Назвать свое имя и отчество Пасхин отказался. Зачем? Достаточно фамилии, практически он пользовался именами иностранцев. Он назвал следователю лишь несколько своих псевдонимов: «Джон Девисон Рокфеллер», «Морган», ну и «Форд». Всего у него было до двух десятков именитых зарубежных фамилий, преимущественно американских.
Насколько он удачно их эксплуатировал? С переменным успехом, однако чаще всего с концовкой: провал и тюрьма.
Не та почва теперь, не та! Признаться, надоело, хотя он великолепно знает, что не бросит своего рискованного ремесла. Не бросит, может быть, потому, что оно рискованно и романтично…
Следователь с большим интересом выслушал Пасхина: необычный человек и не лишен способностей. Жаль, что направил их не в ту сторону, очень жаль.
— Не совсем понятно, почему вы творческий благородный труд преподавателя с такой легкостью променяли на грязную авантюру?
— Не говорите со мной казенно. Преподавателем быть — скучно, это не в моей натуре.
— Ну, пошли бы в переводчики.
— Сидеть, корпеть, переводить? Скучно. Я лютый враг скуки, и без жены маюсь по тем же причинам: семья немыслима… без скуки.
— А в тюрьме что — веселей?
— Для меня лично бывает иногда веселей. А как только выберусь на свободу — все наверстаю, тогда такой дым коромыслом пойдет. Жаль все же, что вы помешали мне отпраздновать эту свадьбу, не могли малость потерпеть. Догадываюсь, что все напортил папаша…
— Вы, кажется, обеспокоены насчет защитника? Его вам назначат. Впрочем, вы можете пригласить защитника по своему выбору.
— Благодарствую: защищаться не буду, нет желания.
Иванов устроил встречу между Герой, ее матерью и Пасхиным. Об этом его попросил Чернышев: надо показать жене и дочери Василия Илларионовича, насколько они были доверчивы и глупы, — пусть это послужит для них уроком.
Василий Илларионович одобрил инициативу своего друга.
Встреча произошла в кабинете следователя. Сюда доставили под конвоем Пасхина в тот момент, когда там уже находились Гера с матерью. Они уже все знали от следователя… Оставалось только посмотреть на своего избранника, им разрешили даже сказать ему несколько слов, если в этом возникнет необходимость.
— Все-таки я от вас, гражданин следователь, этого никак не ожидал: своим спектаклем вы хотите испортить мне настроение. Впрочем, ничего, я из породы выносливых.
Чара Архиповна не дала Джону закончить фразу, подскочила к обидчику и плюнула ему в лицо.
Пасхин неторопливо достал цветной носовой платок иностранного происхождения, спокойно вытер лицо и сказал:
— Это вы зря, миссис. Не по назначению: ваша доченька — мисс Героиня — больше этого заслуживает.
МУЗА
Юбилей. Банкетный зал первоклассного ресторана. Торжества общественные и семейные решительно перемещаются из домашней обстановки в рестораны: просторно, уютно, хотя и недешево.
Праздновал в ресторане «Метрополь» свое пятидесятилетие инженер крупного объединения Семечкин Серафим Николаевич. Стол накрыт на пятьдесят персон по количеству лет юбиляра.
Гости чинно и, конечно, с удовольствием рассаживались за столами. Небольшая пауза, и в строй вступили ораторы, речам нет конца, они всякие: цветистые, серьезные, добрые, забавные, с тысячами явно неосуществимых пожеланий. Иначе не бывает.
Но оставим речи, займемся диалогами, в данном случае они нужнее.
— Обрати, Муза, внимание вон на того дяденьку, — полушепотом сказала Галя своей соседке, указывая на коренастого мужчину лет сорока.
Галя — подружка жены юбиляра; Муза, Галина подруга, попала на банкет по настоятельной просьбе Гали. Озорства ли ради или по каким иным соображениям, Галя замыслила одно романтическое мероприятие: напустить Музу на Петра Петровича Сизокрылова, заместителя главного инженера крупного объединения. Галины на него атаки всегда оканчивались конфузом; Муза, видимо, посильней и поопытней, перед ней вряд ли устоит этот заскорузлый холостяк.
— Это и есть он? — спросила Муза.
— А что — не звучит? — с оттенком утверждения сказала Галя.
— Больно уж неказист, мрачнее тучи и, кажется, благородства маловато.
— Вот ты его и облагородь, приведи в христианский вид по всем статьям. Ты это умеешь.
— А ты убеждена, что с ним есть смысл поиграть? — Тут уже не было вопроса.
— Будешь благодарна. Основной зарплаты хватит на троих, поток гонораров за книжки. Консультации, экспертизы — это тоже деньги, деньги, деньги. Они плывут на его счет в сберкассе, и он даже не знает, что у него там творится.
Петр Петрович Сизокрылов был действительно умен и жил в достатке (о внешности говорить не стоит, девушки, видимо, правы).
Все его мысли и