— От... — я перевожу взгляд на ожидающих мужчин, которые пристально наблюдают за мной, их взгляды пронзают меня насквозь, как раз в тот момент, когда я ловлю себя на том, что не могу произнести это слово вслух. Я не должна выходить из себя. — Вы не могли бы сказать, почему? — спрашиваю я так спокойно, как только могу справиться с потрясением.
— После тщательной переоценки и изучения вашей заявки и кредитной истории мы пришли к выводу, что ваш кредитный рейтинг не соответствует нашим минимальным требованиям для одобрения кредита—
Женщина продолжает монотонно отвечать, но я пропускаю ее слова мимо ушей, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.
— Мы рекомендуем вам предпринять шаги, чтобы улучшить свой кредитный рейтинг и повторно подать заявку в будущем...
Остальные слова улетучиваются на задворки моего сознания, когда мои мысли начинают кричать. Я чувствую, как во мне поднимается паника, но я должна сохранять самообладание:
— Подождите, мне уже говорили об этом. Я выполнила требования—
Я только ознакомилась с бесполезной рекомендацией, что если я понимаю, что есть неточности в моем кредитном отчете, они могут помочь мне подать претензию в бюро кредитных историй — но, конечно, у меня нет времени для всего расследования этого дела, потому что у меня есть время до полуночи, чтобы погасить долг.
Мне нужны деньги сейчас.
Не говоря ни слова, я заканчиваю разговор. Все мое тело словно парализовано — я никак не могу выбраться из этой передряги. Пятьдесят процентов? Это лишние сто тысяч долларов, которых у меня нет!
У меня кружится голова, и ноги почти подкашиваются, когда я возвращаюсь к высокому мужчине и снова пытаюсь его урезонить.
— Пожалуйста, дайте мне время до завтра, чтобы разобраться со всем этим, — умоляю я.
— Конечно, — говорит он, скрещивая руки на своей широкой груди, — завтра с пятьюдесятью процентами годовых на остаток долга.
— Но я не могу позволить себе еще пятьдесят процентов! — я с трудом могу позволить себе даже накормить себя. Единственным человеком, о котором я могла подумать, был Авиэль — последнее средство спасения, — Пожалуйста, Авиэль сможет со всем этим разобраться, как только я с ним свяжусь!
Брови высокого мужчины поднимаются, и он выглядит так, будто жалеет меня.
— Я уверен, что он сможет. У вас есть время до полуночи, прежде чем мы начислим дополнительные проценты — позвоните ему в ближайшее время.
Слёзы наворачиваются на глаза, но я сдерживаю их. Я переживу это испытание.
— Отлично, — говорю я с решимостью, которая удивляет даже меня саму. — У меня еще есть время до полуночи, верно?
— Конечно.
С чувством ужаса и отчаяния я покидаю здание. Я как будто начинаю все сначала, и меня бесит, что единственный человек, которому я могу позвонить прямо сейчас, — это последний человек, которого я хочу видеть.
Я быстро набираю номер помощника Авиэля, Джона, проклиная себя за то, что никогда не спрашивала личный номер Авиэля, когда у меня была такая возможность. Когда Джон отвечает, мои надежды снова рушатся: Авиэля нет дома, а Джон не уверен, когда я смогу с ним связаться. И не только это, но и то, что для перевода двадцати тысяч требовалось разрешение, которое вступало в силу не раньше полуночи. Джон ничего не может сделать, кроме как попытаться позвонить кому — нибудь и навести справки.
Когда я стала умолять, он дал мне личный контакт Авиэля — мою последнюю надежду. Дрожащими пальцами я набираю номер, молясь о чуде, но вместо этого холодный автоматический голос предлагает мне оставить сообщение.
Что я и делаю.
Я оставляю слезливое сообщение Авиэлю с просьбой перезвонить мне, а затем устало возвращаюсь домой, чтобы быть со своей сестрой в самый ужасный День Святого Валентина из всех, что у меня был.
Глава 12
Авиэль
Я устраиваюсь поудобнее в ванне, погружаясь в теплую воду и закрывая глаза. Окруженный сверкающими мраморными плитками и сладким ароматом лаванды, я представляю, как мой план воплощается в жизнь. Все мое тело трепещет от предвкушения, я позволяю ему нарастать в течение нескольких восхитительных мгновений, прежде чем медленно и ровно выдохнуть.
Несколько мгновений проходит в тишине, пока Джордан не входит в комнату с моим телефоном. Как по команде, он вибрирует.
— Пусть звонит, — говорю я тихим и ровным голосом.
Джо стоит рядом и с опаской смотрит на меня, когда телефон снова вибрирует,
— Включи голосовую почту, — приказываю я.
Он открывает мою голосовую почту и кладет телефон на край ванны, и меня охватывает волна возбуждения.
На несколько мгновений воцаряется тишина, пока ее не прерывает лишь слабый треск помех, за которым следует неглубокое, неровное дыхание — дыхание Адоры. Ожидание усиливается, когда, наконец, это происходит — звук ее голоса, прерывающегося, заикающегося и дрожащего, когда она молит о помощи, достигает моих ушей, как будто она прямо здесь, рядом со мной.
— А — Авиэль? Это Адора, я знаю, мне, наверное, не следовало беспокоить тебя этим...Ты был единственным человеком, о котором я могла подумать... — продолжает Адора, мучительно прерывисто дыша и изо всех сил стараясь держать себя в руках. Ее прерывистые вздохи вызывают во мне извращенное наслаждение.
Ее полные отчаяния слова обрушиваются на мои чувства подобно урагану, подавляя меня и погружая в удивительный хаос внутри. Я погружаюсь глубже в воду, наслаждаясь болезненной сладостью ее нужды и ощущая ее агонию как свою собственную.
— Не могли бы вы просто... не могли бы вы перезвонить мне, как только получите это сообщение, пожалуйста? — она захлебывается рыданиями, и ее голос прерывается.
Когда запись заканчивается, я остаюсь неподвижным, позволяя тишине поглотить меня. Этот опыт был еще более фантастическим, чем я ожидал, и в глубине меня зарождается незнакомое ощущение... что — то более темное, чем раньше, когда я начинаю понимать, что этого недостаточно.
В моей душе есть что — то еще, что — то запретное, но непреодолимое. Ее чистые эмоции превратились в опасную зависимость и вызывают влечение, которое я не могу игнорировать. Они находят во мне такой глубокий отклик, какого я никогда раньше не испытывал, разжигая искушение, которое я полон решимости подавить. Здесь я нахожусь в неизведанных водах — ни один человек прежде не вызывал у меня такой инстинктивной реакции.
На мгновение я погружаюсь в свои мысли, вспоминая, как она велела мне уйти и захлопнула дверь у меня перед носом с такой силой, что я был