Я наблюдаю, как Хелен чмокает Тайо на прощание, прежде чем пожелать нам обоим удачи, и мы уходим.
Мы с Тайо молчим всю дорогу. Я чувствую, как от него исходит беспокойство, усиливая мои собственные тревоги. С каждой пройденной милей у меня сводит живот. Когда я подъезжаю к месту назначения, оно уже совсем близко, и меня чуть не вырвало, когда машина наконец замедлила ход и остановилась. Тайо паркуется в удобном месте, откуда он может меня видеть, и я поворачиваюсь, чтобы открыть дверцу машины и встретиться с парнем наедине, как было велено.
Тайо нежно кладет руку мне на плечо, прежде чем я ухожу.
— Адора, если ты заметишь в нем что — то подозрительное — что угодно, уходи оттуда как можно быстрее и жди меня у машины. Хорошо? — он ждет, пока я кивну в знак согласия, прежде чем, наконец, позволить мне выскользнуть с пассажирского сиденья.
Я выхожу и иду до угла переулка, как мне было велено. Там, словно маяк в ночи, стоит плюшевый мишка, который служит мне ориентиром, и я знаю, что где — то поблизости меня ждет SacredHeart. Но ни один звук не нарушал тишины, ни одно движение не тревожило теней. Я жду и молюсь о чуде, но все, что меня встречает, — это мертвая тишина и бесконечные минуты. В сотый раз проверяя свой телефон, я понимаю, что с момента моего приезда прошло сорок минут.
Он действительно не придет. Подавленная, я наклоняюсь, чтобы положить плюшевого мишку на землю. Я должна была догадаться, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Отворачиваясь, я готовлюсь идти обратно, мои надежды разбились, как хрупкое стекло о каменный пол.
— Уходишь так скоро? От его глубокого баритона у меня по спине пробегает холодок.
Я оборачиваюсь, и у меня перехватывает дыхание, когда из тени появляется ужасающая фигура. Темная одежда облегает его массивную фигуру, многочисленные пирсинги украшают его лицо, волосы у него коротко подстрижены, а широкая улыбка, которой он одаривает меня, обнажает пожелтевшие зубы.
— Почему бы нам немного не прогуляться, я уверен, твой парень не будет возражать, — говорит он.
Осознание того, что он так долго наблюдал за мной, почти так же неприятно, как предложение оставить мой единственный спасательный круг, Тайо, позади. Но что — то внутри меня подсказывает мне, что этот парень ни за что не даст мне то, что я хочу, если я не буду делать, как он говорит. Итак, откладывая в долгий ящик все серии "Мыслить как преступник", которые я когда — либо смотрела, я следую за SacredHeart.
Территория, куда мы заходим, представляет собой все мыслимые виды грязи, и меня шокирует, что всего в часе езды от моего дома находится это невероятно убогое место.
Снаружи здание грязное и едва ухоженное, обветшалые наружные стены покрыты грубейшими граффити. Решетки на окнах, выходящих на фасад, заржавели. Единственное, что здесь выглядит нетронутым, — это свежий снег, припорошивший подоконники с сегодняшнего вечера.
В воздухе витает запах алкоголя, когда я переступаю через использованные иголки и разбросанный по земле мусор.
Это изнанка нашего общества, где все возможно, и я задаюсь вопросом, изменилась ли я сейчас, раз решила заняться этим. Адора, когда — то получившая высшее образование в области экологии, скорее умерла бы, чем попала в это место. Но теперь я удивляюсь, как сильно изменилась Адора; я больше не она. Теперь я просто Адора, женщина, которая вот — вот потеряет свою сестру.
— Сколько осталось? — спрашивает он, пока я плетусь рядом с ним.
— Сколько осталось? — эхом откликаюсь я в замешательстве, и он тяжело вздыхает, набирая код на клавиатуре, а затем открывает входную дверь. Он входит прямо в дом, и мне приходится бежать со всех ног, чтобы проскользнуть внутрь следом за ним.
Едва переступив порог, я замираю. По сравнению с улицами за окном, интерьер квартиры поражает воображение: стены выкрашены в белый цвет, как яичная скорлупа, пол выложен глянцевой черной мраморной плиткой и покрыт толстым ковровым покрытием. Здесь тепло благодаря центральному отоплению, что спасает от уличного холода снаружи.
— Сколько осталось времени, до того, как ее сердце остановится? — снова спрашивает он, его голос нетерпелив и резок.
— У нее прогрессирующая кардиомиопатия, и это...
— Хватит вашего медицинского жаргона, — обрывает он меня. — Мне плевать, что она была ранена в грудь, мне нужно знать ваши временные рамки. Вы сказали, это срочно. Насколько это срочно?
— Две недели, может быть, меньше, — отвечаю я, сглатывая комок эмоций, подкатывающий к горлу.
— Хм, — это все, что он отвечает.
Я оглядываюсь по сторонам; это квартира не для тех, кто живет на мели. И, казалось бы, бесконечное количество мониторов вдоль стены гостиной и ряд мониторов на письменном столе не имеют смысла для кого — то обездоленного. За столом сидит женщина в очках, которая что — то интенсивно печатает на клавиатуре.
— Моя девушка, Нэнси, здесь, — говорит он, указывая на женщину, которая так сильно напоминает мне Тайо, за исключением фенотипа, — Она тебя нашла, в лучшем случае, это займет месяц или около того.
Я в панике хватаюсь за грудь, чувствуя, как колотится сердце и кровь бежит по венам.
— У нас не так много времени!
— Это не печень, зайка. Если ты не предложишь свою, я не смогу воплотить это в жизнь за пару дней, — говорит он, небрежно пожимая плечами.
Эта мысль уже приходила мне в голову раз или два, но с нашей с сестрой несовместимостью групп крови никакими научными чарами не справиться.
Волна тошноты грозит снова накатить на меня, и я отворачиваюсь от мужчины, пытаясь успокоиться.
— Мы можем продвинуть тебя вперед по списку, если ты сможешь заплатить.
Я обрушиваюсь на него.
— Я только что была вычеркнута из списка, и ты говоришь, что я должна быть еще в каком— то другом списке? — Я не могу в это поверить! Весь смысл этих парней из даркнета был в том, что у них не было списков!
— Девятьсот тысяч, и ты получишь его завтра, — без колебаний отвечает он.
Я чуть не рассмеялась ему в лицо: неужели я выглядела так, будто у меня были такие деньги? Я погрязла в студенческих долгах, а моя зарплата на начальном уровне — сущий пустяк. Моя компания уже помогала с кредитом, но это всего