— Отлично, — его голос смягчился на полтона. — Сейчас я отпущу тебя, а ты постарайся не делать глупостей.
Его руки медленно разжались. Холодные водяные путы с ног исчезли так же внезапно, как появились. Он сделал шаг назад. Еще один.
Освободившееся пространство между нами вдруг показалось ледяным и огромным. В его глазах все еще читалась настороженность, ожидание подвоха, выпада. Его тело оставалось собранным, как у хищника перед прыжком.
И как никогда мне хотелось сделать глупость.
Пнуть его или швырнуть чем-нибудь потяжелей! Но я знала, что с его нечеловеческой реакцией это бесполезно. Я лишь выставлю себя полной истеричкой. Еще большей, чем сейчас.
Мне просто отчаянно хотелось винить его. Потому что винить себя было невыносимо, а винить фею — слишком глупо.
Но он прав. Снова и снова. Он не воспользовался моментом вчера, когда я была без памяти и воли. Не затащил в постель, как сделал бы… ну, почти любой мужчина на его месте, когда девушка сама предлагает себя. А то, что брачной магии хватило одного поцелуя… виновата только сучья королева фей Иродиада с ее пыльцой.
Но признать его правоту вслух? Сейчас? После того, как он прижал меня к стене и опутал магией? Это было выше моих сил. Слишком унизительно.
С горящими щеками я торопливо, почти падая, подобрала с пола жалкие лохмотья своей одежды. Метнулась к двери, не глядя на него, чувствуя его взгляд на своей спине, словно физическое прикосновение.
— И не смей называть меня “девочкой”! — выкрикнула я уже из коридора, хлопая дверью так, что задрожали перегородки. — Понял?!
Дверь захлопнулась, оставив меня одну в полумраке коридора таверны. Я прислонилась к прохладной стене, пытаясь перевести дух.
Сердце колотилось, как бешеное, по телу все еще бежали мурашки от его прикосновений, от его силы, от его… близости. А внизу живота тлел тот самый предательский, стыдный уголек возбуждения, который не гас, несмотря на всю ярость и унижение.
“Ненавижу фей!” — мысль была яростной, но бессильной. “Ненавижу атлантов!” — это уже звучало как отчаянная попытка убедить саму себя.
Но сильнее всего… я ненавидела эту магическую вязь на запястье, которая пульсировала в такт двум сердцам: моему и тому, что осталось за дверью.
Глава 2
Моя комната была все такой-же крошечной и скудно обставленной, но сейчас она казалась спасительной крепостью. Я заперла дверь на засов и опустилась на пол. Глубоко вдохнула, задержала воздух, а потом медленно выдохнула.
Медитация.
Первое упражнение, которому учат в Обители друидов. Корни к земле, крона к небу… Оно мне помогало всегда. Всегда!
Но сейчас вместо умиротворения я почувствовала лишь предательское эхо его тепла на своей коже там, где он прижимал меня к стене. Его палец на щеке… Слишком интимный, чувственный жест…
Это теперь так будет всегда?!
Застонав, я бросила это бессмысленное занятие и принялась собирать вещи в походную сумку, которая валялась в углу. Чистая рубаха, штаны, нижнее белье, кусок мыла… Рутина успокаивала.
Быстро переоделась. Заплела волосы в тугую, привычную косу, отгоняя мысли о том, как они растрепались вчера… и как его пальцы могли в них запутаться.
Стоп. Не нужно сейчас об этом думать. Совсем ни к чему.
В последний раз окинула взглядом комнату и решительно потянула за скобу двери.
Дыхание перехватило. Он стоял напротив. В полумраке узкого коридора. Неподвижный, как изваяние, прислонившись спиной к грубой деревянной стене прямо напротив моей двери. Его могучие скрещенные руки подчеркивали ширину плеч, длинные белые волосы были убраны в привычный хвост, открывая острые уши и сильный профиль.
Все утренние попытки успокоиться и собраться, рухнули в одно мгновение.
— Очаровательно, — я хлопнула дверью, запирая замок. — Теперь вечно за мной ходить будешь? Как верный пес?
Он оттолкнулся от стены. Внушительный. Неумолимый. Выпрямляясь во весь свой рост, который заставлял низкий потолок коридора казаться еще ниже. Его тень накрыла меня.
— Как и всегда, Роксана, — произнес он тихо, но так, что по коже пробежали мурашки. — С тех пор, как ты купила меня. Разве не так?
Его слова повисли в воздухе. Он был прав. Опять.
Но почему-то от мысли, что “Он будет рядом. Как и всегда”, вдруг стало легче…
Шум таверны обрушился на нас, как волна, когда мы спустились в зал. Гул голосов, звон кружек, запах жареного лука, пива и древесного дыма — все смешалось в густую, душную атмосферу.
Пришлось напрячься, чтобы рассмотреть в этом хаосе друзей. Они сидели за крайним от окна столиком.
Сильвия, как всегда выглядела идеально: одежда складочка к складочке, безупречные золотистые волосы уложены в прическу. Будто она вчера не участвовала в битве с некромантом, а была на горячих источниках.
Вот только ее голубые глаза широко раскрыты, а лицо покраснело от возмущения.
–...а потому что, я превращаюсь в монстра! — шипела она Марку, который сидел напротив, скрючившись над столом как разъяренный рыжий паук. — В блохастую псину! Вот почему! Понял?!
Я не услышала ответа Марка. Силь заметила нас первой. Ее глаза метнулись от моего, наверняка еще взъерошенного вида, к Шэру, стоящему позади меня с каменным лицом.
Марк тоже обернулся, мгновенно делая невозмутимый вид. Его зеленовато-карие глаза, острые и насмешливые, мгновенно просканировали нас и его брови поползли вверх.
— Ну вы и спите! — фыркнул он, откидываясь на спинку скамьи. На столе перед ним дымилась общая миска рагу. — Вы бы еще до обеда подушку давили!
— Хотим и спим! — огрызнулась я.
— Вместе что ли? — хохотнул маг, неожиданно попадая прямо в цель.
Я задохнулась. Впервые мне настолько сильно хотелось кого-то убить.
— А даже если и так, — голос Шэра был низким и ровным, но каждый слог падал, как отточенная сталь. — Это не твое дело.
Теперь я была готова убить двоих.
Марка за его ядовитый язык, а Шератана за эту убийственную правдивость, которая звучала как признание.
— Ради всех богов, заткнитесь! — рявкнула я. — И просто дайте мне поесть, пока я не начала кого-нибудь душить этой похлебкой!
Атлант хмыкнул что-то неразборчивое в своей манере, но продолжать не стал. И на том спасибо.
Зато Марк даже не моргнул. Его взгляд, пронзительный и аналитический, скользнул по моему лицу, потом вернулся к Шэру. В его глазах мелькнуло что-то острое: не просто насмешка, а любопытство следователя, наткнувшегося на улику.
— Кто тебя укусил, Рокс? — спросил он с преувеличенной заботливостью, подпирая подбородок. — Остроухий, что ли? Я, кстати, стучал к тебе утром. Проверить, жива ли