Фёдор вздохнул и уставился в окно с видом на кирпичную стену.
— В юго-восточных провинциях Каганата есть Солнечные леса, — тихим голосом сказал он. — Там живут Багровые Пчелы, которые мой народ называет Хун Фей Цинг.
Фёдор взял Чайник и налил себе кипятка в кружку.
— Варвары из Каганата одомашнили этих пчел и разводят в специальных закрытых садах. Они собирают преступников и пленников, своих и из других стран. Скупают пожилых, никому не нужных рабов, закидывают их в клетки среди Солнечных деревьев. Берут всех до кого могут дотянуться. Багровые Пчелы летают от клетки к клетке и собирают нектар из голов несчастных. Эти насекомые, кажется, не делают ничего страшного, всего-навсего забирают воспоминания. Немножко. Каждый раз, когда пчела садится на голову пленника, он забывает малюсенький кусочек своей жизни. И так раз за разом, раз за разом, в течение нескольких месяцев. Пока не забудет всё. Свою первую любовь и свой первый рассвет. Еду, что он ел, и дом, где он жил. Имя матери и имена своих детей.
Лавочник замолчал, потом тоже подлил себе кипятка в пиалу с иероглифами, задумчиво покрутил ею и потом продолжил:
— Пчелы в огромных глиняных ульях строят соты с Красным Мёдом. Специальные жрицы в алых одеждах собирают их, выжимают, а потом растапливают мёд. Его получается не так много. Некоторым только кажется, что у них много воспоминаний. Небольшая баночка высотой с ладонь — это всё, что остается от высушенной досуха души обычного человека. Красный мёд разбавляют, перемешивают с сотами, добавляют специальные травы, орехи и муку. Обжаривают. Ты знаешь, что получается в итоге.
— Хун?
— Хун, — согласился Хуань Гэ. — Это разбавленная душа человека. Люди принимают его, чтобы увидеть кусочек чужих воспоминаний. Кому-то достается встреча с прекрасной незнакомкой, а кому-то горячка, вызванная жуткой болезнью. Или странный сон незнакомого человека. Может достаться обычная радость от хорошей покупки или грусть от того, что разбил любимую чашку. Иногда вкус незнакомого блюда, иногда чье-то чужое горе.
— Разве? — удивился Фёдор, но лавочник жестом приказал ему замолчать.
— Очень редко бывает, что душа у человека крайне восприимчива к хуну. Она сама является источником. Она не видит чужих воспоминаний, она забирает энергию чужих душ, она становится огромной, но от этого берет и раскалывается сама. Я слышал о таких, но за всю свою долгую жизнь встречал только одного человека с такой огромной душой. И это ты, Фёдор Сорока. Ты тот, кто видит золотых змей. Ты тот, в ком теперь живут мертвецы. Я прав?
— Прав.
— Я сразу это понял. А раз так, то у меня есть средство, которое тебе поможет.
Хуань Гэ покопался внутри своего халата и поставил на тумбочку рядом с Фёдором небольшой пузырёк с ярко-алой жидкостью.
— Это чистый Красный Мёд. Не разбавленный и не смешанный с успокаивающими травами. Простые люди не выдерживают, когда пробуют его. Они сходят с ума, становятся кем-то другим или даже умирают. Но ты, отмеченный золотыми змеями, сможешь его выпить. Если захочешь. Но ты сам должен будешь сделать этот выбор.
— Что произойдет, когда я его выпью?
— Ты снова станешь един. Все осколки твоей души снова объединятся. Ты станешь сильнее и мудрее. Ты обретешь покой. Ты решишь все свои проблемы, спасешь всех своих друзей и накажешь своих врагов. Но потом ты тоже умрёшь.
— Умру?
— Конечно. Ничего не бывает бесплатно. Вопрос — как ты умрешь, и не более. Твоя душа разбита. Сколько у тебя голосов в голове? Два? Три?
— Пять, — мрачно ответил Фёдор. — Это если мой ещё считать.
Хуань Гэ печально улыбнулся. Похлопал по могучему плечу Фёдора сухонькой ладошкой. Потом встал и пошел к выходу.
— Раны зажили, я больше не нужен. Прощай, мой друг, — грустно сказал он. — Вряд ли мы ещё увидимся.
— Сколько я тебе должен?
— Проживи остаток жизни достойно, — ответил лавочник и, не оборачиваясь, вышел.
Фёдор посмотрел на его согнутую спину, а потом лёг и уставился на пузырёк Красного Мёда.
Глава 31
Фёдор курил в форточку, разглядывая перекошенный кирпичный забор, который закрывал большую часть вида из окна. Рядом сидел на табуретке Животное и расставлял на подоконнике армию человечков из медной проволоки.
— Всё плохо? — спросил Фёдор.
— Угу, — пробубнил робот, отодвинул несколько человечков в сторону. — Наш подвал под наблюдением, на баркасе засада. На мясокомбинате вроде никого нет, но я бы не стал проверять. И так ясно. Ты нужен новой власти только мертвым.
— Бывает.
— Я видел полицейских, придурков Зюйда и Латунное Братство, которые рыщут вокруг. Последние говорят, что за тебя такую награду озвучили, что даже страшно нули считать. Но это неофициально. Официально ты мертв.
— Одна хорошая новость.
— Наши деньги были на мясокомбинате. Тех, что у нас осталось, хватит на неделю. Скажи, что ты собираешься делать?
— А ты?
— Меня никто всерьез не воспринимает, и я умею маскироваться, — Животное с гордым видом надел себе на железную голову беретку с пером. — Никто не узнает. Так что я и Чёрт с Живчиком можем уйти в любой момент. Нам ничего не угрожает. От тебя теперь надо держаться подальше, котлета. Ты теперь ядовит.
— Хочешь смыться?
— Кто? Я? Да ни в жизнь.
— Ясно.
— Ты будешь что-нибудь предпринимать? — настаивал робот.
— Буду.
— Слава Хранителю! Я в деле! Кого первого мочим⁈
В комнату вошла Анафема:
— Фу, надымили! — с недовольным личиком произнесла она.
— Это всё Животное, — отмахнулся Фёдор.
Робот хмыкнул, выпустил облачко дыма и вышел из комнаты.
— Дела у нас не очень, да? — сказала девушка и села рядом.
— Ты что, подслушивала?
Анафема кивнула.
— Прорвемся.
— Когда мы сможем уплыть из города?
— Скоро. Пару дел завершим, и в путь.
— Если нет денег, можно продать из моих вещей что-нибудь.
Анафема глядела в огонь сцепив ладони. Фёдор посмотрел на неё, потом приобнял за плечи. Девушка вздрогнула, но не отстранилась.
— Не волнуйся, — сказал он, а потом внезапно улыбнулся впервые за последние недели, — батя всё решит.
Анафема только фыркнула.
— Это все непривычно, — тихо сказала она.
— Что?
— Нет распорядка. То, что, оказывается, у меня вот такой отец. То, что мы вот так просто разговариваем, а не как… с Германом. Еще грязно тут и не убрано.
— Последнее поправимо, берешь веник и…
— Ой, вот только не надо…
— Хорошо, берешь Чёрта, и вперёд, командуй.
— Лучше Живчика.
— Хорошо, Живчика.
— Это тяжело. Он тупой.
— Ну а кто говорил, что будет легко?
Девушка махнула рукой, встала и вышла. И сразу из соседней комнаты послышался её возмущенный голос, которым она стала распекать