— Испугаются? Куда вы меня ведете, может быть, теперь можете сказать?
— К моему другу. Он не причинит вам вреда. Не волнуйтесь. Только вы можете его спасти.
— Я испытываю сильнейшее чувство, что это со мной уже было, — пробормотала Боней. — Не лучше ли нам было прихватить Иэррея? И мои медицинские инструменты?
— В данном случае этого не требуется. Прошу вас, — я подхватил ее под локоть. — Нужно только ваше искусство как бойца.
— Лис. Вы точно уверены, что не можете мне объяснить все здесь и сейчас? — спросила она слегка угрожающим тоном.
Я вздохнул.
— Если я начну объяснять вам сейчас, вы начнете со мной спорить или не поверите. Если сначала я вам все покажу — а вы увидите даже с вашим зрением, не сомневайтесь! — то вам поверить будет гораздо легче. Вы сами сказали, что доверяете мне.
Сорафия чуть поколебалась.
— Что ж. Я действительно так сказала. Хорошо. Идемте.
С полчаса или дольше я вел Боней по медленно темнеющему лесу. Почти слепая! Надо же. И как хорошо скрывала это! Зачем? Хотя глупый вопрос: было и есть достаточно желающих напасть на ослабевшую львицу, в том числе и в ее собственной Школе. Она мастерски спрятала одно увечье за другим, не таким серьезным: эта палка, хождение под руку с ассистенткой — я был уверен, что дело только в спине! Хотя, вообще-то, мог бы догадаться. Пустой письменный стол без единой бумажки… То, как она всегда просила Ясу или Иэррея или еще кого-то прочитать для нее любой документ… Лупа эта, с помощью которой она ассистировала оиянцу. А я еще считаю себя хорошим аналитиком! Воистину, никогда нельзя зазнаваться.
Но какое самообладание! Как вообще можно не полюбить такую женщину? Ни единого шанса.
Если бы не беспокойство за Морковку и не тот факт, что моя голова еле работала от усталости, я бы, пожалуй, не удержался и опять стал звать ее за меня замуж.
Еще мне казалось, что факт ее слепоты почему-то очень важен, что-то полностью меняет, но никак не мог сообразить, чем и почему.
Наконец мы добрались до оврага — я узнал его по трем соснам на противоположном краю. Солнце к тому времени уже очень сильно клонилось к западу и пропускало сквозь ветви сосен алые лучи, но видно было еще хорошо. Я раздумывал, как лучше сделать — позвать Морковку, попросить, чтобы он поднялся из оврага аккуратно, или вообще самому спуститься, попросив Сорафию подождать — как вдруг огромная голова на длинной шее вынырнула из-за края оврага сама собой, без всякой моей просьбы. И молнией метнулась к нам!
Сорафия вздрогнула, но не отшатнулась, когда гигантская морда замерла напротив нее.
— Дракон? — спросила она каким-то буднично удивленным тоном, как будто увидела необычное блюдо за завтраком.
Тогда Морковка снова высунул длинный раздвоенный язык и лизнул Боней — точно так же, как меня совсем недавно.
Женщина ахнула.
— Морковка!
Только в этот момент я понял: и эту кличку, и слово «дракон» она сказала на моем родном языке. На нашем родном языке.
Еще я понял, почему и чем слепота Сорафии была так важна.
Она не видела вышивку! Она ее просто не видела, потому что никогда не утыкалась лицом в мою рубашку (хотя я бы с удовольствием предоставил ей такую возможность), а дополнительно проверить устным вопросом, как Иэррея, я ее даже не подумал!
О господи, я должен был сообразить раньше! Хотя бы полчаса назад! Или тогда, когда понял, что отчаянно влюбляюсь в эту женщину — вопреки всему.
Она повернулась ко мне с выражением ошарашенного понимания на лице.
— Я должна была догадаться раньше… — пробормотала она. — Ты даже особо не скрывался! Но я так привыкла к гениальным мальчишкам — твоими же стараниями, между прочим!
— Лёня!.. — только и мог сказать я. — Алёнушка!
— Ты живой!.. — моя жена, как будто разом ослабев, опустилась на колени в опавшую листву. — Живой!..
Я стоял, как истукан, и даже обнять ее не мог. Она же добавила неожиданно едко, со смесью иронии, досады и неимоверного облегчения:
— Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие! Подарок, блин, на второе рождение!
Только тут я отмер, упал рядом с ней и обнял изо всей силы. А Морковка ткнулся мордой уже в нас обоих.
* * *
p. s. Алёна напоминает, что лайки и комментарии — залог выживания в жестоком мире!
А еще вышла ее песня: https://rutube.ru/video/ba9d91e0557e59d5f676705b98926499/
https://youtu.be/p15wczYwo5w
Глава 2
Письмо в бутылке
— Мне тяжело тебя отпускать даже на секунду, — пробормотал я Алёне в шею, — но нам надо торопиться. Морковка не может долго без магии, и лучше все сделать, пока еще светло.
— Что «все»? — спросила моя жена дрожащим голосом, продолжая цепляться за меня.
— Ты должна зажечь Черное Солнце.
Ее плечи окаменели под моими руками, и я торопливо добавил:
— Это не то, что ты думаешь! Это не оружие массового поражения, это способ создать прорыв в Кромке с помощью внутренней энергии! Кромка на этой планете очень толстая, магия не ощущается даже в горах — но вот таким способом можно добраться до метакосмоса! Я предполагаю, что в непосредственной близости от планеты в Междумирье существует своя экосистема, может быть, на базе этих фиолетовых магофитов, которые так восхищают наших ботаников — помнишь, да? И там живут слизни, которые…
Тут я очень быстро и максимально емко принялся рассказывать Алёне все, что произошло с цензором: бой, удар Черного Солнца, вылезших слизней, то, как я разобрался с ними магией, то, как появился Морковка.
— … Резерв у меня мелкий, как у ребенка, толком ничего не сделаешь, но пока прорыв открыт, магия из Междумирья просачивается и восполняет его. В прошлый раз хватило на довольно продолжительный сеанс стихийной магии и несколько мелких исцелений. В этот раз тоже надо попытаться воспользоваться как можно больше…
— А ты не хочешь улететь на Морковке? — вдруг спросила Алёна.
— Что? — я даже отстранился от нее, поглядел на ее лицо — усталое, залитое слезами… такое старое.
Она не казалась мне старой, пока я не знал, что это Алёна и воспринимал ее только как Сорафию Боней — наоборот, я думал, что эта женщина удивительно хорошо сохранилась для своего возраста. А теперь стало как ножом по сердцу.
Моя Лёня никогда не